— Лу сильная, ее так просто не обидишь. Думаешь ей лучше было бы при дворе, который напоминает скопление змей? Где ее бы ожесточили? Заставили отрастить зубы и когти? Да, она на кухне жила. Но жила. Продолжала домовым молоко в миску наливать, собак со двора гонять, слабых защищать и верить в сказки. Мира же ездила по гостям и сидела скромно сложив на коленях ручки, не произнося лишнего слова. Она закрывала глаза и уши, когда рядом с ней происходило что-то плохое. А свет у нас жестокий, особенно по отношению к тем, кто вышел из низов. Лу бы начала бороться с несправедливостью. И ее попытки вызвали бы лишь смех. Я этого для нее не хотел.
— И поэтому вычеркнул ее из жизни?
— Думаешь так легко смотреть на нее и вспоминать, когда все живы были? Вот сейчас я ее увидел и про эти дурацкие приведения услышал, а они у меня перед глазами стоят. Столько раз себя казнил, что уехал в тот день, что защитить не смог. Вместо того чтоб быть с ними в тот день, я возился с приблудышем. Той, которой и на свете не должно было быть, — он устало откинулся на спинку кресла. Потер брови, словно у него голова заболела. — А потом не было времени. Нужно было вновь на ноги встать. Женился второй раз.
— А за дочкой слуги смотрели.
— Осуждаешь? — он посмотрел на Силия.
— Нет. Пытаюсь понять и не понимаю, — признался тот. У него действительно не укладывалось в голове, как можно было вычеркнуть из жизни ребенка. Жить с ним в одном доме и не общаться. Он сам при всей занятости, но к своим детям раз и забежит, чтоб хоть поинтересоваться, как у тех дела. Тут же полностью
отстраниться. И так, что птичка не могла к нему подойти, когда у нее проблемы начались? Хотя его дочь сама не подошла. Решила со всем справиться. Даже с кулаками этого щенка, которого мужем обозвала, а сейчас и простить хотела. — Я не судья, чтоб кого-то судить. Да и все это в прошлом осталось. Теперь о настоящем думать надо.
— Так настоящее с будущим связано, поэтому и приходится вспоминать…
— И что ты хочешь этим сказать?
— Что похоже я плохо выбираю жен. Род второй жены лишили титула, всех арестовали. Пока идет вся эта чехарда, мне надо спрятать детей. Меня не тронут, а они могут попасть под молот правосудия. Там свои разборки. До сюда они не дойдут. Когда все успокоится, то я их заберу и там рассчитаемся.
— Договора останавливаем?
— Нет. Я так и буду вас представлять. Деньги за вырученные камни при мне. Единственное, что если будете товар крупный отправлять, то договоримся, чтоб вы его к границе подвозили, а мои люди будут его забирать. У меня везде все проплачено. Вас не знают, поэтому как с чужаков три шкуры сдерут.
— Весий рассказывать про налоги на каждой дороге.
— Все хотят денег, — ответил Варинт.
По крепости разнесся удар колокола, что обозначал тревогу. Один коротки, два длинных означали нападение уродов. Силий сразу оказался на ногах.
— Что-то случилось? — спросил Варинт, поднимаясь следом за князем.
— На нас напали.
— Мои мечи — ваши, — тут же сказал торговец.
— Они нам пригодятся.
Люди бежали к крепости, боясь оглядываться. Со стороны остатков деревни уже были видны уроды, которые бежали в сторону крепости. Дежурная дружина уже выехала им наперерез, чтоб позволить людям успеть скрыться.
— Помним, что оружие ядовитое, а лекарств нет. Поэтому мы не подставляемся! — вещал Борис, перед десятком, который выводил лошадей. — Наша задача — дать укрыться людям. Потом отступаем к крепости! Не геройствовать. Вперед!
Третья дружина — сад! Там дети! — крикнул Силий. Он сам готов был оседлать лошадь и кинуться в сад, где осталась Мируша, но его место было в крепости.
— Еще открылись два портала! — крикнул Диж. — Один со стороны поля, другой со стороны сада.
— Ты можешь с этим что-то сделать? — быстро поднимаясь на стену, спросил Силий. Колдун стоял с потемневшими глазами и смотрел вдаль.
— Я могу заблокировать порталы на год. Кто останется здесь, те застрянут.
— Делай! — велел Силий.
— Мне нужно время.
— Главное сделай. А время мы тебе дадим.
— Закрыть ворота! Враг около них!
Услышав эти слова, Силий почувствовала, как сердце на миг остановилось. Они не тронут детей. Но там осталась Мируша. Под яблоней рассказывала сказки, а потом она с детьми собирались кустарник подрезать, чтоб не было повадно влюбленным там свидания устраивать.
Мируша слышала колокол и собрала детвору, чтоб к крепости бежать, но не успела.
Козломордые появились перед ними. В саду почти негде было спрягаться. Кусты они проредили так, что теперь там точно было не спрятаться. Закатное солнце осветило крепость так, словно она была в зареве пожара. Страха не было. Она похоже забыла, как бояться. Велев детям тихо отступать, они постарались не привлекая внимания отойти к границе сада, где была вырыта канава и там затаиться. Им это почти удалось сделать, но несколько козломордых увидели ее и крикнув что-то остальным, побежали в ее сторону. Мируша крикнула детям бежать к канаве. Хотя козломордые и не трогали детей, но в этот раз могло было быть иначе.