Через три месяца после кончины князя его доверенное лицо привезло в Петербург главное богатство Григория Александровича – письма от императрицы. Письма были разложены по датам и аккуратно перевязаны в пачки. Получив обратно то, что не чаяла увидеть, государыня заперлась за семью засовами и опять долго рыдала…
Если это не любовь, Серкидон, то скажите мне – что же это?
В советские времена, когда умирал человек такого масштаба, как Потёмкин, писали высокопарно: «Умер умелый управленец, крупный хозяйственный деятель, прекрасный организатор, талантливый полководец, пламенный патриот…»
В екатерининское время написали белыми буквами по чёрной доске:
«В Бозе почивающий светлейший князь Григорий Александрович Потёмкин-Таврический и проч. и проч., усерднейший сын отечества, присоединитель к Российской империи Крыма, Тамани, Кубани, основатель и соорудитель победоносных флотов на южных морях; победитель сил турецких на суше и на море, завоеватель Бессарабии, Очакова, Бендер, Аккермана, Килии, Измаила, Анапы, Сучук-Кале, Суннии, Тульчи, Исакчи, острова Березанского, Хаджибея и Паланки; прославивший оружие Российской империи в Европе и в Азии, приведший в трепет столицу и потрясший сердце Оттоманской империи победами на морях и положивший основание к преславному миру с оной, основатель и соорудитель многих градов; покровитель наук, художеств и торговли, муж, украшенный всеми добродетелями общественными и благочестием. Скончал преславное течение жизни своей в княжестве Молдавском, в 34 верстах от столичного горда Ясс, 1791 года октября в 5-й день, на 52 году от рождения, повергнув в бездну горести не только облагодетельствованных, но едва ведающих его».
«Гибель героев подобна закату солнца», – говорил Карл Маркс. И тут как раз такой случай. Но вот… я чуть было не выдал следующую супружескую чету, хорошо, если Вы ничего не заметили.
Крепко жму Вашу руку, и до следующей пары.
-12-
Приветствую Вас, Серкидон!
Потихоньку начинаем переходить от матушки-императрицы и светлейшего князя к следующей паре…
Не дожили наши монаршие подельники ни до революции в России, ни до революционных предпосылок. И народовольцы в них ничего не кинули. Восстание Пугачёва – стихия, «русский бунт, бессмысленный и беспощадный»57, без идеологической подоплёки, без теоретического фундамента под собой, голимая разбойничья удаль. Доносились вести из Франции: о пошатнувшемся троне, о казни августейших особ… Пусть не свой трон пошатнулся, не твою голову отрубили, но всё равно боязно. Сын-Павел сказал, что нужно срочно направить во Францию пушки. «Бедный мой сын, – ответила Екатерина Алексеевна, – вы напрасно считаете, что с идеями можно бороться пушками». Вольтер, ну чистый Вольтер! Не зря, ой, не зря переписывалась Екатерина с просвещёнными умами Франции, кое-что от этих умов и ей перепало. Страшной силой становятся идеи, когда они овладевают массами. Но где взять идею, которой вдохновился бы пассионарий, потом вдохновил ею друга, потом – горстку соратников, а потом и массы?..
Извольте любить и жаловать, Серкидон, идея о бесклассовом обществе! На дворе девятнадцатый век, «призрак ходит по Европе – призрак коммунизма». Познакомимся поближе с теми, кто разглядел этот призрак, культивировал и всячески способствовал его передвижениям по Европе.
Карл Маркс и Женни фон Вестфален.
«И я бы стал лохмат и гениален, //Женясь на баронессе фон Вестфален», – написал поэт Евгений Лукин, и непонятно чего больше в этих строчках – тонкой иронии или подлинной зависти. Воспримем же эти строки, как цветок, переброшенный прекрасной женщине через двадцатый век…
С мнением нашего современника – Евгения Юрьевича – соглашается Элеонора Маркс58 – младшая дочь наипервейших марксистов:
«Не будет преувеличением, если скажу, что без Женни фон Вестфален никогда не мог бы стать Карл Маркс тем, кем он был. Никогда ещё две жизни – и обе такие замечательные – не были так тесно связаны, дополняя одна другую».
Продолжим опираться на мнения людей, близко знавших революционную чету. Вильгельм Либкнехт,59 близкий друг семьи, и не пытается скрыть своего восхищения женой патрона:
«Госпожа Маркс была первой женщиной, благодаря которой я понял силу облагораживающего женского воздействия. Моя мать умерла так рано, что я сохранил о ней лишь неясное, смутное воспоминание. Позднее я также – если не считать очень короткого промежутка времени, опять же в очень раннем детстве – был лишён женского общества, которое могло бы несколько смягчить и обтесать мой характер. До встречи с госпожой Маркс я не понимал всей справедливости слов Гёте: “Коль знать ты хочешь, как себя вести,//У благородной женщины спроси!”»
58
Элеонора Маркс (в замужестве – Эвелинг), (1855 – 1898), активная деятельница социалистического движения, суфражистка, переводчица.
59
Либкнехт Вильгельм (1826 – 1900), немецкий революционер, социал-демократ, отец Карла, Теодора и Отто Либкнехтов.