Из книги Эриха Соловьёва «Непобеждённый еретик»:
«”Мастеру Мартину’’ помогали такие искусные и прилежные подмастерья, как Меланхтон (главный советчик в греческом языке), Аурогаллус (преподаватель древнееврейского в Виттенбергском унивеситете)157, Круцигер158 ( специалист по халдейским парафразам Ветхого завета), Бугенхаген (знаток латинской Вульгаты)159 и целая группа менее заметных теологов. Законченное издание было оснащено многочисленными комментариями и иллюстрировано Лукасом Кранахом Старшим»160. Чего стоил этот титанический труд, можно представить, читая предисловие Лютера к Книге Иова: «… за четыре дня сумели осилить едва три стиха… Читатель не подозревает, какие пни и колоды лежали там, где он нынче шагает, словно по струганным доскам, и как мы потели и трепетали, убирая эти пни и колоды с его пути».
Дабы легко шагалось немецкому читателю, Лютер германизировал библейский текст. Читаем у Эриха Соловьёва:
«Иудея была перенесена в Саксонию, а дорога из Иерихона в Иерусалим проходила тюрингскими лесами. Моисея и Давида вполне можно было спутать с Фридрихом Мудрым и Иоганном Фридрихом»161.
Да и сам Лютер писал: «Я попытался сделать Моисея до такой степени немцем, чтобы никто и заподозрить не мог, что он еврей». И Лютер сумел вдохнуть в библию германский дух. В другом месте у Лютера: «Первопричина того, что я смог найти ясный и чистый немецкий, – в моих помощниках-переводчиках. Часто случалось, что мы по две, три, четыре недели искали одно-единственное слово».
Отзыв восторженного «лютеранина» Генриха Гейне: «Каким образом Лютер дошёл до языка, на который он перевёл свою библию, остаётся для меня по сей час непостижимым».
И Гейне, и Гёте, и Шиллер писали на языке, основы которого заложены в библии Лютера. Но, пожалуй, главная ипостась Лютера – Пастырь. Пастырь от Бога, чувствовавший на себе ежеминутно взгляд Христа. Несший ответственность за души и грехи тех, кто доверился ему. И если проповедника судят по словам, но Пастырь складывается делами и поступками его.
Припомним фургон монашек. Другой бы письмо от Катарины выкинул, не дочитав до конца. Попались в монастырь, там и сидите. Лютер же затеял авантюру, которая могла окончиться не столь благополучно. Другой случай. Лютер узнал, что один из преподавателей айзенахской школы остался без средств к существованию. Ну и ладно, можно это известие мимо ушей пропустить. Мало ли кто милостыню просит на старости лет. Лютер же пошёл к курфюрсту и выбил для старика что-то вроде пособия. Мартин не понаслышке знал, что такое просить милостыню в Айзенахе.
Для Пастыря, который от Бога, нет чужого горя. Птенца, выпавшего из гнезда, раненую животинку, тянущего ручонки человеческого детёныша пытается он прижать к себе, вдохнуть силы в живое существо, поставить его на ноги.
В 1527 году в Виттенберг нагрянула чума. Магистрат и университетское начальство сбежали. Лютер остался в городе помогать лекарям. Никакой работы не гнушался, принимал последние исповеди. Своим примером внушал мужество, поддерживал стойкость в беде.
Именно в эти тяжёлые дни им были написаны и слова и музыка известного хорала «Господь – наш надёжный оплот». Хорал в дальнейшем пели все протестанские общины в минуты испытаний.
Господь – наша крепость,
Наш щит и наш меч.
Он избавит нас от страха,
Что терзает нас всечасно…
Пусть беснуются демоны,
Алчущие наших душ.
Страх нам неведом,
Мы победим!
Энгельс писал: «Лютер вычистил авгиевы конюшни не только церкви, но и немецкого языка, создал современную немецкую прозу и сочинил текст и мелодию проникнутого уверенностью в победе хорала, который стал «Марсельезой» XVI века».
И последнее земное дело Лютера. Зимой, уже хворый, поехал в Айслебен примирять братьёв-графьёв. И ведь не «Мерседес» за ним прислали, дорога зимняя, тяжкая. Кончилось тем, что заболел и навсегда закрыл глаза там, где впервые увидел Божий свет.
Незадолго до этого сделал свою последнюю запись:
«Чтобы понять буколики и георгики Вергилия, надо пять лет прожить пастухом или поселянином; чтобы по достоинству оценить письма Цицерона, надо двадцать лет быть чиновником крупного государства. Священное же писание не может в должной мере оценить тот, кто в течение ста лет не правил церковью пророков… Мы нищие. Воистину это так!»