Ну что же пора вспомнить Пушкина: «Так иногда разлуки час//Живее сладкого свидания…» Это наш случай. Вначале я даль свободной переписки «через магический кристалл//Ещё неясно различал»197, вернее, ничего не различал, прочёл Ваше первое письмо и знать не знал, что делать и как быть. Но, к счастью, что-то торкнулось во мне…
Да, пока не забыл. Часто был я не всегда деликатен: то отпускал в Ваш адрес дурацкие шуточки, то не в меру едко иронизировал. Прошу прощения. Если помните, в первом письме я писал, что Вы напомнили мне одного моего давнего знакомого. Сейчас могу признаться, что Вы мне напомнили меня самого – двадцатилетнего. Считайте, что эти письма я написал самому себе с другого конца жизни. А значит, и обижаться практически не на кого.
Мы с Вами как-то говорили, что женщина передвигается по жизни волнами. Наверное, потому на Востоке мудрецы сравнивают женщину с океаном. Кто-то приходит к берегу океана полюбоваться закатом, кто-то просто искупаться, кто-то заняться виндсёрфингом, а кто-то ныряет глубоко-глубоко в поисках жемчужин. Океан просто существует, а каждых мужчина отражает в нём себя и свои устремления.
Хотелось бы, чтобы Вы, Серкидон, отразились достойно.
Сенека хвалил письмо Луцилия: «Смысла у тебя больше, чем слов»,
Шостакович198 писал о Свиридове199: «Музыки у него больше, чем нот».
Мне бы хотелось, чтобы в Ваших отношениях с женщинами чувств было больше, чем телодвижений. Чтобы каждая женщина видела в Вас и Мужа, и Любовника, и Рыцаря в одном флаконе. Помня мои слова – шагайте смело. А я желаю Вам свершить на этом пути много славных подвигов!
Прощайте.