Я неловко поднялась с земли, едва не рухнув обратно: плащ намок и казался неподъемным. Надо же, так увлеклась, что даже не почувствовала, что дождик превратился в ливень, а землю под ногами слегка размыло. Или не слегка — туфелька погрузилась со смачным чавком в грязь, и я едва не оторвала каблук. Надо сказать Одену, чтобы его скелеты проложили здесь дорожку. Скелет-горничная есть, значит, и скелет-строитель найдется.
Поковыляв к дому, я не удержалась и шлепнулась прямо в грязь. Великолепно! Была магом огня — стала магом... того, что вслух не произносят приличные дамы. Теперь мне ванны точно не избежать, главное, найти ее в этом доме ночью. Хотя скоро уже утро: небо не казалось таким черным, как раньше, видимо, приближался рассвет. Ну и провозилась же я! И извозилась: грязь с меня едва ли не стекала. Эх, надо бы тихонько пробраться к себе в спальню, чтобы никто не заметил. Посидеть в камине или, хотя бы, погреть там ножки или ручки. А потом уже и отмываться можно будет.
Я уже почти дошла до спальни, когда из поворота выскочил Оден. Точнее, шел-то он спокойно, но так тихо, что я его попросту не услышала.
— Кости протухшего зомби! — рявкнул он и отскочил от меня. Излюбленное ругательство некромантов, потому как нет ничего неприятнее, чем работать с давно протухшим материалом. Не хочу думать, как я выглядела, если получила такое сравнение.
— И тебе доброе утро, — продребезжала я. — Это всего лишь я.
— Что случилось? На тебя кто-то напал? Магистр пошутил? — Оден тут же подобрался, видимо, пытаясь определить, кто меня тут обидел. Выбор у него был небольшой: он, упокоившийся Франциск или милейшая Лили.
— Прогулялась.
— Как интересно ты гуляешь, что остаешься без резерва. Ладно, не хочешь говорить — не говори. — А потом спохватился: — Ты мокрая насквозь!
Он протянул ко мне руку, от чего я попыталась отодвинуться, но споткнулась о плащ и упала на пятую точку. Только очень хорошее воспитание не позволило мне выругаться вслух. Зараза, чего ж руки-то тянет? Что, так не видно, что вся мокрая? Хотя смотрел на меня Оден очень странно, словно со мной что-то не так было. Но это длилось буквально пару секунд, потом он вздохнул и звучно крикнул:
— Лили! Ванну госпоже.
— Оден, признайся честно, ты тугодум или хочешь меня убить?
— А...
— Какая ванная для мага огня с нулевым резервом? Мне пока, знаешь ли, агрессивная чужеродная стихия противопоказана.
— А что? В костер тебя?
— О! Просто отличный вариант! Чем больше — тем лучше.
— Ну конечно. Что?!
— Или большой камин. Или алхимическая печь. И дровишек побольше. — Я блаженно улыбнулась, представив, что все сделают за меня. Все же, муж иногда весьма кстати. Даже если он навязанный и возникает желание что-нибудь спалить. Но за приготовленный костер я готова изменить свое отношение.
— Теперь я понимаю, почему во времена инквизиции выжило так много огненных магов. Они вас в костер, а вы и рады, — рассмеялся Оден. — А если в несгораемый круг на полу дровишек накидать и поджечь?
— Вообще идеально.
— Тогда вперед за мной, дорогая моя супруга.
С этим он погорячился. Идти вперед я никак не могла: тяжелый плащ, подсохшая грязь и общая усталость довели до края.
— Может, принесешь сюда все? — Это у меня такой жалобно-просящий голос?
— Не выйдет. Так. Только не сжигай ничего, по рукам не бей.
С чего Оден заговорил об этом? А потом он вытряхнул меня из пришедшего в негодность плаща и поднял:
— Специальная некромантская доставка. Цени.
Я оценила. Оценила так высоко, что даже не брыкалась и не сопротивлялась, хотя не особо любила, когда мужчины прикасались ко мне. Но Оден, словно что-то чувствуя, был отстранен и не допускал своих глупых шуточек. Вел себя как поднятый скелет, разве что был теплым. Я еле сдержалась, чтобы не примостить куда-нибудь свой замерзший нос. Нет уж, такого Оден от меня точно не дождется, каким бы теплым не был. Надо думать о костре, жарком и большом-большом. Как я в него залезу, как согреюсь, как пополню резерв. И Оден, как примерный муж, будет подкидывать дровишки.
Мой муж (я в который раз словила себя на том, что мне становится все проще называть его так про себя) принес меня в свою лабораторию с огромным кругом-ограничителем по центру. Если устроить костер в нем, то огонь не выйдет за контуры. Удобно. Интересно, если я попрошу Одена отдать мне эту комнату, то как далеко он меня отправит? Или может начертит мне такой же круг? Я, конечно, и сама могу, но провожусь уж очень долго.
Оден без всяких церемоний посадил меня на какой-то жесткий стул:
— Потерпи минутку, хорошо?
Жизнь с некромантом — это страшно. Страшно познавательно и удобно. Потому что буквально через минуту после слов Одена в комнату ворвались скелеты с дровами. Они шли маршем и ровненькими рядами сгружали дрова прямо в круг. Вот это дисциплина! Вот это организация! И даже не напрягся — силы не занимать. Хотя я все еще продолжала трястись в ожидании огонька, потому что у Одена как раз возникли проблемы — поджечь-то было нечем.
— Где же поджигающий пергамент?
Терпеть сил не было, я тяжко вздохнула и попросила:
— Отвернись.
— Зачем?
— Просто отвернись!
— Я же все равно подсмотрю.
Ну вот и как с ним спорить-то? Что он там подсмотреть хочет? Плащ-то давно скинут и забыт, я в одной ночной рубахе сижу. Хотя, вот скажу, сколько бы наставницы в пансионе не говорили мне, что неприлично, если кто-то видит тебя в нательном, я не понимала причины. Эта рубаха выглядит в десятки раз скромнее, чем мое самое скромное традиционное платье. Хотя просила я отвернуться Одена не поэтому.
— Хорошо, но имей ввиду, в следующий раз я плюну в тебя, — ответила и сделала то, что могут сделать маги даже с зачатками силы. Плюнула огнем прямо в успешно принесенные скелетами дровишки. Те вспыхнули моментально.
— Ого! — У Одена глаза аж загорелись. — Ты прямо как огненная гадюка! И чего только отвернуться просила?
Что-что, а комплименты Оден умеет делать. Огонь его забери, и почему из нас двоих без опыта отношений именно я? Если он всем девушкам такое говорит, то удивительно, что на него кто-то вешается. Вслух, разумеется, я этого не сказала. И не последней причиной было искреннее восхищение.
— Тебе что-то не нравится? — спросила я, ступая прямо в разгорающийся костер.
— Нет, мне все нравится. И даже ты нравишься, — просто ответил Оден. Искренне, явно без какой-либо задней мысли, но я, адское пламя меня побери, смутилась! Наверное, именно поэтому вместо того, чтобы сказать, что Одена я, в принципе, тоже не ненавижу, я ляпнула:
— С учетом твоего вкуса не могу сказать, что меня это радует.
И тут же устыдилась, но Оден в ответ лишь рассмеялся и повторил:
— И ядом, и огоньком плюешься. Грейся, уважаемая женушка, что же ты в костер не залазишь?
Я еще раз потрогала огонь. Вот теперь хорош! Не горячий, а именно тепленький, как я люблю. Вот же, чуть не забыла. Я не полезла в костер, а быстро повернулась к Одену:
— Ладонь раскрой. — Оден послушался скорее от неожиданности, позволяя вложить себе в ладонь маленькую косточку. — Все, что смогла. Надеюсь, ты достаточно умел, чтобы не угробить плоды моих трудов.
— Франциск? Ты нашла косточку Франциска? — Было странно смотреть, как с Одена слетает его шутливость, его маска, как он становится искренне... Счастливым? Пожалуй, ради этого момента стоило опустошить весь резерв.
— Там ничего не было, я ее восстановила. В общем, извини. Я не хотела убивать Франциска. — Слова слетали с губ легко, да и мне самой после них становилось легче. Вина больше не давила.
— Да я и сам виноват. Спасибо! Спасибо! Ты же будешь в порядке? — Он тут же кинул на меня тревожный взгляд. Конечно, среди прочих магов считалось, что восстанавливать огненные ничего не умеют. Поэтому моя способность наверняка стала сюрпризом для Одена.