— Почитаю своим долгом еще раз напомнить вам, сэр Патрик, — произнесла назидательно почтенная леди, — у меня есть веские основания думать, что мисс Сильвестр — неподходящая компания для Бланш. Она плачет, запершись у себя в комнате. Ходит туда-сюда, когда надо спать. Сама относит на почту свои письма. И только что была непозволительно груба со мной. Что-то за всем этим кроется. Я должна принять меры. И порядок требует, чтобы вы как глава семьи одобрили мои действия.
— Считайте, леди Ланди, что я отрекся от своего положения главы семьи в вашу пользу, — пошутил почтенный джентльмен.
— Сер Патрик, прошу вас учесть, что я говорю с вами вполне серьезно и ожидаю от вас такого же серьезного отношения.
— Дорогая леди Ланди, просите у меня что угодно, я все для вас сделаю, но только не это. С тех пор как я расстался с адвокатской практикой, я ни к чему больше не отношусь серьезно. В мои лета, — сэр Патрик перешел к обобщениям, — серьезно относятся только к пищеварению. Скажу вместе с философом: «Жизнь — фарс для тех, кто думает, и трагедия для тех, кто чувствует», — сэр Патрик взял руку невестки и поцеловал ее. — Дорогая леди Ланди, зачем чувствовать?
Леди Ланди, которая никогда в жизни не «чувствовала», на этот раз решила со свойственным ей злонравием почувствовать. Она оскорбилась — и не прятала этого.
— Когда с вами еще раз заговорят о поведении мисс Сильвестр, вам придется забыть свои шуточки, — укоризненно проговорила она. — Помяните мое слово!
И леди Ланди с достоинством удалилась, наконец-то оставив опекуна Бланш одного к вящему удовольствию Арнольда.
Лучшей возможности для разговора трудно было представить. Гости все удалились в дом — с площадки не доносилось больше ни одного голоса. Арнольд поднялся в беседку. Сэр Патрик, нимало не обеспокоенный грозным предупреждением леди Ланди, сел в кресло и, не замечая юного друга, задал себе вопрос, подводящий итог многолетним наблюдениям за действиями и поступками прекрасного пола: «Случалось ли когда-нибудь за всю историю человечества, чтобы две ссорящиеся женщины не попытались втянуть в свою ссору мужчину?» И сам же ответил: «Пусть-ка попробуют втянуть меня! Дудки!»
Арнольд тем временем сделал вперед один робкий шаг.
— Надеюсь, я не помешаю вам, сэр Патрик, — вежливо заявил он о своем присутствии.
— Помешаете? Разумеется, нет. Господи помилуй, какой у вас серьезный вид! Может, и вы собираетесь обратиться ко мне как к главе семейства?
Именно это Арнольд и собирался сделать. Но ясно как божий день, если он сейчас признается в этом, сэр Патрик (по какой-то непонятной причине) откажется его слушать. Поэтому Арнольд ответил весьма уклончиво:
— Я просил вашего позволения, сэр, посоветоваться с вами с глазу на глаз, и вы любезно согласились уделить мне минутку до моего отъезда.
— Ах да, как же, помню. Мы тогда были заняты очень важным делом, играли в крокет. И трудно сказать, кто из нас был менее ловок. Ну да это пустое. А что до обещанной вам минутки, я к вашим услугам. Только об одном молю, не обращайтесь ко мне как к главе семейства. Леди Ланди приняла мое отречение.
Сэр Патрик говорил, как всегда — не то в шутку, не то всерьез. В уголках губ играла ироническая усмешка. И Арнольд совсем потерялся — возможно ли просить руки Бланш, минуя вопрос о главе семейства, и уберечься от стрел остроумия ехидного старика. И тут Арнольд совершил первую оплошность — выказал колебание.
— Не торопитесь, — ободрил его сэр Патрик. — Соберитесь с мыслями. Я подожду.
Арнольд стал собираться с мыслями и допустил вторую оплошность. Он решил продвигаться вперед с величайшей осмотрительностью, что с таким человеком, как сэр Патрик, да еще советуясь о женитьбе, было чистым безумием. Все равно что мышь вздумала бы перехитрить кошку.
— Вы очень любезны, сэр, что позволили мне воспользоваться сокровищницей вашего опыта, — начал он. — Я так нуждаюсь в вашем совете.
Острые глазки сэра Патрика следили за действиями Арнольда со злорадным удовольствием. «Ему нужен мой совет. Как бы не так! Этому лгунишке нужна моя племянница».
Арнольд сел в кресло, чувствуя на себе взгляд сэра Патрика; у него родилось подозрение, небеспочвенное отнюдь, что ему придется немало выстрадать, прежде чем он встанет с этого кресла.
— Я, знаете ли, еще совсем молод, — продолжал он, ерзая в кресле. — И я только начинаю жить…
— Что такое с вашим креслом? — перебил его сэр Патрик. — Начинать жить надо с удобством. Возьмите другое кресло,
— С креслом все в порядке, сэр. Не могли бы вы…
— Не могу ли я немножко подержать ваше кресло? С удовольствием.
— Я хотел сказать, не могли бы вы дать мне совет…
— Друг мой, я жажду дать вам совет. Но все-таки, что происходит с вашим креслом? Не упрямьтесь, сядьте в другое.
— Пожалуйста, не думайте о кресле, сэр Патрик, я сбиваюсь из-за него с мысли. Мне бы хотелось… короче говоря… видите ли… вопрос этот очень странный…
— Ничего не могу сказать, пока не узнаю, в чем он состоит. Впрочем, если вы настаиваете, ради порядка возьмем на заметку — вопрос, говорите, очень странный? Или, выражаясь сильнее, самый удивительный, поразительный, какого еще не бывало от сотворения мира.
— Да, да, именно! — воскликнул несчастный Арнольд. — Я хочу жениться!
— Помилуйте, — возразил сэр Патрик, — но ведь это не вопрос, а утверждение. Вы говорите: «Я хочу жениться!» Я вам отвечаю: «Ради бога», и дело с концом.
У Арнольда голова пошла кругом.
— Так вы советуете мне жениться? — спросил он с самым жалким видом. — Я именно это и хотел спросить.
— Значит, это и есть цель нашей беседы? Вы хотели узнать, посоветую ли я вам жениться?
Поймав мышонка, кошка на секунду отпустила его, пусть бедняжка еще немного подышит. В манерах сэра Патрика исчезли малейшие признаки нетерпения, которые были до того слегка заметны, теперь они стали непринужденными, располагающими к доверию. Он дотронулся до набалдашника и щедро наградил себя понюшкой табака.
— Советую ли я жениться? — повторил сэр Патрик. — Ну, это как отвечать, мистер Арнольд. Можно ответить коротко, а можно и подлиннее. Я предпочитаю короткий ответ. А вы как?
— Я тоже, сэр Патрик.
— Прекрасно. Можно мне тоже начать с вопроса, касательно вашей прошлой жизни?
— Конечно.
— Еще раз прекрасно. Когда вы служили на торговом судне, случалось ли вам запасаться провиантом на берегу?
Арнольд вытаращил глаза. Если и существовала связь между вопросом его и сэра Патрика, то он ее, хоть убей, не видел.
— И не один раз, сэр Патрик, — ответил он с нескрываемым изумлением.
— Умерьте свое изумление, — продолжал сэр Патрик. — Я сейчас поясню свою мысль. Что бы вы подумали, обнаружив, что купили у бакалейщика подмоченный сахар?
— Что подумал бы? — озадаченно переспросил Арнольд. — Подумал бы, что сахар подмочен.
— В таком случае, женитесь! Женитесь без колебаний! — воскликнул сэр Патрик. — Вы один из тех редких людей, кто может решиться на столь рискованный шаг с надеждой на успех.
Этот неожиданный вывод окончательно сбил с толку Арнольда. Он не мог угнаться за молниеносной скоростью мысли своего почтенного друга и только таращил на него глаза.
— Вы не поняли меня? — спросил сэр Патрик.
— Не имею представления, какая может быть связь между подмоченным сахаром и тем делом, о котором я спрашиваю вашего совета.
— Неужели?
— Ни малейшего.
— Тогда придется вам объяснить, — произнес сэр Патрик и уселся поудобнее, скрестив ноги, готовый к длинному словоизлиянию. — Вот вы покупаете в чайной лавке подмоченный сахар. И спокойно принимаете этот факт. Но ведь это не просто подмоченный сахар, это чье-то злостное мошенничество. Однако вы закрываете на это глаза и покорно употребляете никуда не годный сахар с разными видами пищи. Вы и ваш сахар таким образом мирно сосуществуете. Вам пока все ясно?