«Возможно, он сейчас еще более несчастен, чем голодная до смерти собака. Только вот он этого ни за что не покажет».
Я знала, что мне нужно сделать. Он не поверит в то, что я его не люблю? Значит, я должна заставить его сделать это!..
Я поднялась в свою комнату, вне себя от злости, отчаяния и ужаса. Утром спустилась вниз тихая и спокойная. Но ни с одним живым существом на свете я не стану говорить о том, что со мной происходило этой ночью.
— В чем дело, Ирэн? — спросил Генри, внимательно посмотрев мне в лицо.
— Да ни в чем, — ответила я, — просто плохой сон, все уже позади.
Меня заботила тогда лишь одна мысль: я должна найти способ, удобный случай доказать Генри свою неверность, чтобы у него уже не оставалось сомнений. И я нашла способ, в тот же день.
Я вернулась домой с вечеринки и, уже заходя в гостиную, услышала чей-то голос в рабочем кабинете Генри. Я узнала этот голос, он принадлежал Клэр ван Дален. Но я не удивилась. Я спокойно подошла к двери в его кабинет и прислушалась, глядя внутрь сквозь замочную скважину. Она была там. Я видела ее ярко-зеленую шелковую шаль, накинутую поверх рыжевато-коричневого дамского костюма. Как обычно, она была идеально красива.
Я услышала голос Генри:
— И я снова вынужден просить вас покинуть мой дом, мисс ван Дален. Я не хочу вас видеть, неужели это не ясно?
— Нет не ясно, мистер Стеффорд, — отвечала она, глядя на него из-под полуприкрытых ресницами глаз, и продолжила медленно: — Вы трус.
Он сделал шаг в ее сторону и попал в поле моего зрения. Его лицо было явно бледным, я могла видеть это даже с такого расстояния, как и его дрожащие губы.
— Уходите, — почти что задыхаясь, прошептал он.
И тут она широко раскрыла свои глаза, взглянув на него со всей пылкой нежностью и властью, что он пыталась скрывать.
— Генри… — сказала она, и голос ее был столь же бархатен, как ее кожа.
— Мисс ван Дален, — пробормотал он, отступая назад.
— Ты не можешь подавить это чувство… Я люблю тебя, Генри… Я хочу тебя! — Она снова приблизилась к нему.
Он потерял дар речи. Она же продолжила с надменной, слегка заносчивой улыбкой:
— Ты же любишь меня и знаешь об этом, как и я. Разве ты посмеешь отрицать?
В его глазах пылало такое мучение, что я просто не могла заставить себя смотреть на это, и он сам, будто что-то почувствовав, прикрыл их рукой.
— Зачем ты пришла сюда! — простонал он.
— Потому что я хочу тебя! — отвечала она с улыбкой. — Потому что я люблю тебя, Генри, люблю!
Она медленно положила руки ему на плечи и прошептала:
— Скажи же, ты любишь меня, Генри?
Он наконец отнял ладони от лица.
— Да! Да, я люблю тебя! — воскликнул он. И с неистовой страстью обнял ее. и жадно прильнул к ее губам.
Меня это не шокировало, в этом не было для меня ничего нового. Просто видеть, как он целует ее, было невыносимо, и потому я закрыла глаза. Вот и все.
— Я так долго этого ждала, — сказала она, обнимая его чуть более страстно, чем хотела.
Но он вдруг решительно отодвинулся от нее и мрачно молвил:
— Ты больше никогда не увидишь меня.
— Я увижу тебя вечером, — ответила она. — Буду ждать тебя в «Эксельсиоре».
— Я не приду!
— Придешь!
— Никогда! Ни за что!
— Я прошу тебя об одолжении, Генри… До девяти! — сказала она свое последнее слово и вышла из его кабинета.
У меня как раз хватило времени на то, чтобы спрятаться за шторой.
Когда я снова заглянула в комнату, он сидел на стуле, обхватив руками голову. Все его отчаяние было видно по тому, как сильно побелели кончики его пальцев.
Вот мой удобный случай. И теперь надо действовать.
Я пошла к себе в комнату, сняла шляпку и пальто. И уже собралась спуститься вниз, к Генри, как вдруг остановилась.
— Ты хоть осознаешь, — пробормотала я едва слышно, — кого и что ты собираешься добровольно проиграть? — И я сделала глубокий вдох.
На моем столе стояла фотография Генри, лучшая из всех, что когда-либо у нас была. На ней было написано: «Моей Ирэн — от Генри — навсегда». Я подошла поближе и рухнула на колени, шепотом моля: «Генри… Генри…» Я больше ничего не могла вымолвить. Я просила о том, чтобы он дал мне сил сделать то, что я задумала.
Затем я поднялась и пошла вниз.
— Генри, — сказала я, входя в комнату, — я получила письмо от мисс Коуан. Она заболела, и я съезжу навестить ее.
Мисс Коуан была нашей давней знакомой и жила в другом городе, в четырех часах езды отсюда. Я навещала ее крайне редко.
— Мне бы не хотелось, чтобы ты уезжала, — ответил Генри, нежно прикладывая ладонь к моему лбу, — ты выглядишь бледной и усталой, лучше бы ты отдохнула.