Мужчина убрал листок.
— Ясно… тогда, мы не используем статистов, у которых нет никакого опыта.
— Статистов?
— Послушайте, да в чем с вами дело? Вы что, сразу хотели просить лакомый кусочек?
— Кусочек?
— Девушка, мы с вами просто тратим время. — Он толкнул дверь ногой. — Кто следующий?
«Нет никакой причины, — говорила себе Клэр, идя по улице, — нет никакой причины принимать этот фарс серьезно. Нет совсем никакой причины», — говорила она, крутя ручку сумочки, пока та не оторвалась.
Но она продолжала бороться. Она отправилась на «Эпик-студио» и три часа спустя увидела их ассистента по подбору актеров.
— Когда-нибудь снимались? — худой, усталый, мрачный господин спросил так, будто меньше всего на свете ему было интересно услышать ее ответ.
— Нет! — ответила она в качестве эксперимента равнодушно.
— Никакого опыта?
— Но… нет, никакого опыта.
— Как вас зовут-то?
— Клэ… Джейн Робертс.
— Ладно, мисс Робертс, — зевнул он, — мы так обычно не делаем, но могли бы… — он зевнул, — …использовать вас когда-нибудь, дать вам шанс, когда… — он зевнул, — ох, боже мой!.. когда нам понадобится действительно большая толпа статистов. Оставьте ваше имя и номер телефона моему секретарю. Но мы ничего не обещаем. Приходите и напомните нам на следующей неделе.
За прошедший с того момента месяц, Клэр Нэш услышала «на следующей неделе» по четыре раза на каждой из студий: на трех других она не слышала ничего — их ассистенты по подбору актеров не встречались с начинающими; на последней слышать было нечего — ее ассистент по подбору актеров был в путешествии по Европе в поисках новой звезды.
Неподвижным, задумчивым, более взволнованным, чем ему хотелось показать, взглядом Уинстон Эйерс наблюдал за съемками первых сцен. Работа над фильмом «Дитя опасности», его сценарием, началась. Он смотрел — с чувством, которое злило его и которое он не мог контролировать — за камерой и тем, что находилось перед камерой. А перед камерой вздымалась древняя крепостная стена, могучий гигант из огромных, грубых камней: и на стене находилась королева лани.
Королева лани была героиней его истории, диким, сверкающим, фантастическим существом, королевой варварского племени из эпохи легенд; жестоким, беззаконным, смеющимся маленьким тираном, босой ножкой топтавшим народы. Он видел ее смутно, неясно в своих мечтах. А теперь она стояла перед ним, более живая, более странная, более соблазнительная, чем он когда-либо мог себе представить, большая королева лани, чем королева лани из его сценария. Он смотрел на нее, сраженный, неподвижный.
Волосы развеваются по ветру, стройное тело покрыто только яркой мерцающей шалью, обнаженные ноги, руки и плечи отливают бронзой, огромные глаза сверкают угрозой и смехом, Хедди Леланд сидела на стене, под взглядами камер, дерзкая, невероятная, ослепительная королева, взирающая на свои безграничные владения.
На площадке стояла мертвая тишина. Вернер фон Хальц, насмешливый, аристократичный импортный режиссер, грыз свой мегафон в остервенелом восторге.
— Этто, — произнес мистер фон Хальц, показывая толстым пальцем на девушку, — этто перфая насто-яшщая актриса, с которой я рапотал!
Мистер Бамбургер кивнул, вытер лоб, уронил носовой платок, забыл подобрать его, кивнул снова и прошептал человеку позади себя:
— Ну и находка, а, мистер Эйерс?
— Я… я не знал… я не ожидал… — Уинстон Эйерс запнулся, не отрывая от девушки глаз.
Он подошел к ней, когда сцена была закончена и она спускалась со стены.
— Это было блестяще, — сказал он напряженно, резко и будто бы неохотно сощурив темные глаза.
— Спасибо, мистер Эйерс, — ответила она вежливым, ничего не выражающим голосом, быстро повернулась и ушла.
— Я хочу, — кричал мистер Бамбургер, — я хочу статьи во всех журнальчиках! Я хочу, чтобы организовали интервью! Я хочу фотографии — где этот идиот Миллер, он что, спит? — фотографии в купальниках и без купальников! Новое открытие «Уандер пикчерс»! Черт с два, открытие! Новая золотая жила!
Клэр Нэш страдала, рыдала, строчила письма, тратила монетки на телефонные автоматы, боролась и добилась-таки собеседования в Централ-кастинг.
Она сидела, дрожа и заикаясь, не контролируя себя, не понимая, почему разбегаются мысли — перед худой беспощадной женщиной, выглядевшей как святоша. Централ-кастинг правила судьбами тысяч статистов, она раздавала возможности и должности в день по сотне. Нет ли здесь, умоляла Клэр с негодованием, переходящим в слезы, нет ли здесь места еще для одной?