Я поворачиваюсь лицом к мужчине. Руководитель отдела логистики с пунцовым лицом летит прямо на меня.
Я больше не собираюсь юлить. Играть. То, что было важно тогда, теперь утратило смысл. Мне не для кого больше исполнять эту роль и притворяться. Всё, что я делал, было нужно, чтобы уберечь Лукерью. А теперь мне всё равно.
Теперь я буду выставляться напоказ в надежде, что виновные быстрее проявят себя.
— Это не инвентаризация, — говорю Авдотьеву. — Это обыск.
— Обыск? — Поперхнувшись, переспрашивает он.
— Да. — С ленцой раскрываю у него перед лицом удостоверение. — Майор Акманов. Федеральная служба безопасности.
Несколько секунд тот изучает документ, а потом извлекает из внутреннего кармана пиджака свои корочки.
— Подполковник Авдотьев. Госнаркоконтроль. — Усмехается он, но тут же на его лицо снова возвращается серьёзное выражение. — Соболезную вашей утрате, Денис Сергеевич.
— Благодарю за поддержку, Михаил Юрьевич, — коротко киваю я и тороплюсь перевести тему. — Вы тут какими судьбами?
— Так владелец пошёл на сделку, — заявляет он. — Цемский.
— Что, и с вами? — Не верится мне.
— И с вами? — Ухмыляется Михаил Юрьевич.
— Деятельный гражданин, — горько усмехаюсь в ответ и погружаюсь в воспоминания.
Два года назад.
Душный августовский первый день моего отпуска прерывает телефонный звонок. Поначалу я даже подумываю не поднимать трубку. Серьёзно! Три года отпахал на этот отпуск и планировал насладиться им сполна. Сегодня мы болтаем с Евой в саду, а завтра — самолёт, Сочи, море.
И, если бы номер, отображающийся на экране смартфона, не принадлежал моему крёстному отцу, я бы ни за что не ответил.
— Не улетел, соколик? — С усмешкой интересуется Миронов.
— Никак нет! — Бросаю в ответ. — Только не говорите, полковник, что без меня нельзя обойтись.
— Хорошо, Дениска. Не скажу. — Он вздыхает, вызывая у меня недобрые опасения. — Может, заскочишь? Сегодня.
— Буду минут через сорок, — покорно выдыхаю в ответ.
Евка разочарованно смотрит на меня.
— Твоя дурацкая работа?
— Да, детка. Обещаю, это в последний раз. Завтра даже не стану включать телефон, как выйдем из самолёта.
Она усмехается, закатывает глаза, потому что отлично знает, что я безбожно вру ей, но всё равно бежит за мной до машины.
— Удачи, Денис! — Кричит она мне вслед и машет рукой, пока ворота не скрывают её худую фигурку.
Я напеваю бодрый мотивчик популярного хита, который крутят по радио, разглядываю в окно ладные фигурки девушек, стоя на светофорах, и настроение поднимается.
Ах, лето! Любимый сезон! Какие они все прекрасные, стройные, с длинными загорелыми ногами, в коротких шортах или сарафанах. Я чертовски предвкушаю лёгкий курортный роман. Сочный, вкусный и необременительный. Как и вся моя жизнь.
Что может быть лучше, когда ты молодой тридцатилетний мужчина, успевший сделать себе охренительную карьеру? Только свобода!
В конторе сразу иду к Миронову. У меня отпуск. Отпуск. Я не собираюсь задерживаться здесь дольше положенного. Один разговор и всё. Адьёс, амигос!
Даже не стал заморачиваться и переодеваться.
Отпуск!
Так и вваливаюсь в кабинет полковника. В джинсовых шортах и цветастой футболке. Он окидывает меня недовольным взглядом и кивает на посетителя.
Мужчина лет шестидесяти. В штатском. Крепкий и подтянутый. Удивлённо вскидывает брови при виде меня.
И я зеркалю его удивление, но направляю его на Олега Владимировича.
— Денис Сергеевич, вскрылись новые обстоятельства вашего последнего дела, — говорит мне полковник.
— По селёдке? — Я бесцеремонно сажусь за стол, и полковник вздыхает.
Несколько месяцев назад через финскую границу пытались вывезти раритетные украшения и предметы искусства, считавшиеся пропавшими со времён Великой Октябрьской революции.
Перевозили их в бочках с солёной сельдью. Транзитом через половину страны.
И если бы не случайное ДТП, в ходе которого фура легла на бок, национальные сокровища были бы безвозвратно утеряны.
— По селёдке, — передразнивает меня Миронов. — Готовится ещё одно преступление по той же схеме. Якутские алмазы, расфасованные в банки тушёнки мелкими партиями. Три фуры, Денис.
Я присвистываю.
— Откуда информация?
— Вот, Денис Сергеевич. — Полковник кивает в сторону посетителя. — Добропорядочный гражданин пришёл сообщить о готовящемся правонарушении.
Его тон звучит издевательски, и мужчина морщится.
— Я вам уже сказал. Слова больше не услышите, пока не согласитесь на мои условия.
— Что за условия? — Настораживаюсь я.
— Вы накроете такую группировку, что вам самые высшие звания и награды упадут. Сразу же! Я знаю не столь много, но вы-то сможете докопаться до сути. А я предоставлю вам такую возможность.
Чем дольше говорит этот мужчина, тем больше округляются мои глаза. В его рассказе звучит много знакомых фамилий высокопоставленных чиновников, депутатов, работников государственных аппаратов, бизнесменов и известных меценатов.
— …Это только те, с кем я общался напрямую. Но выше стоят ещё более влиятельные люди… — Завершает он свой рассказ.
— Озвучьте, пожалуйста, свой план, — просит полковник.
— Я неизлечимо болен. Врачи дают мне не более трёх лет. Я не могу поставить кого-то у руля вместо себя. Такова договорённость. Иначе… Моя семья под угрозой. Но у меня есть дочь… Никто не знает о ней. Вообще никто. Её мать работала в моей компании и была осведомлена о некоторых незаконных схемах. Она сразу обозначила жёсткие рамки, стоило только девочке родиться. В общем, никто не знает о ней. Но она моя дочь, чему есть документальное подтверждение. Я могу включить её в завещание. Ни у кого не вызовет подозрений, если я сделаю это. Вам останется только подослать к ней человека, чтобы втёрся в доверие, соблазнил, женился… Чёрт! Ну вы же лучше меня знаете, какие схемы могут сработать. Подсунете моей девочке толкового парня, она купится. Она совсем юная, восемнадцать лет. Ничего сложного. Просто втереться к ней в доверие. Она сама передаст акции своему мужу при грамотном подходе.
Мне противно. От прямолинейных мыслей этого горе-папаши внутри меня назревает долбанный конфликт. Почему-то сразу представляется Евка. Если бы я узнал, что её охмурил какой-то «толковый парень», то… Чёрт, да я бы поднял свой фундамент на полметра!
— Вам её не жалко? — Вырывается у меня.
— Жалко-не жалко, она всё получит. В любом случае, я не собирался оставлять свою девочку с голой задницей. Мать у неё умерла, а больше и нет никого. Она получит от меня куда больше, чем другие мои дети. И с вашей защитой она точно будет цела. Не только из-за бизнеса. Боюсь, что ей потребуется защита и от моей семьи… Но это не столь важно! Важно, что вы можете обеспечить ей защиту такого рода, а она станет ключом к раскрытию целой сети бандитов власть имущих.
Я возмущённо цокаю.
— То есть подложить свою дочь ради благого дела под одного из наших сотрудников — это и есть ваш гениальный план?
— Денис Сергеевич! Вы представляете, о чём идёт речь? Не столь велика цена за раскрытие преступного синдиката такого уровня! — Повышает голос полковник.
— И кого же вы пророчите в мужья этой бедной девице? — Горько усмехаюсь я.
— Думал Савву Тихомирова задействовать. Он — толковый малый, ему полезно поучаствовать в операции такого масштаба.
— При всём уважении, Олег Владимирович, поступать так с девушкой даже ради очень благого дела — непозволительно! Сломать ей жизнь, когда она несколько лет своей жизни вынуждена будет провести в обмане… И когда он раскроется… Я не собираюсь участвовать в этом!
— Как будто у нас есть другой выход! — Взрывается Миронов. — Тебя послушать, так, может, просто к ней прийти и начисто выложить весь план? Авось, согласится поучаствовать ради светлого будущего страны?