А ещё Зоя сказала, что я сексуальная красотка, и в открытую предложила переспать с Кириллом Олеговичем. Точнее, пригласить его в нашу с Димой супружескую постель в качестве третьего партнёра. Непристойное и заманчивое предложение, которое пугало меня до дрожи в коленях. У меня-то не было кризиса среднего возраста. Меня не тянуло побриться налысо, прыгнуть с парашютом или поучаствовать в групповом сексе. Разумеется, я замечала харизму и привлекательность Ярцева — глупо отрицать, что он нравился женщинам. Но заняться сексом с ним и Димой одновременно? Вряд ли я была готова.
Самое главное — я не была уверена, что это поможет сохранить брак. Кто гарантирует, что Дима так впечатлится моей раскрепощённостью, что тут же забудет Зою и влюбится в меня заново? Наверняка я буду испугана и зажата, как старая монахиня. Человек или склонен к экспериментам, или нет. Я не любила рисковать. У меня был один мужчина, и он меня полностью устраивал, даже если иногда я и не получала удовлетворения от секса.
Существовала и другая опасность: Димке так понравится секс втроём, что он больше не захочет вдвоём.
Или мне понравится…
Мысленно выругавшись, я уставилась в окно. Как раз и лимузин подъехал. Виктор открыл дверь своему патрону и сопроводил его в салон. В помещении быстро оглядел углы, убедился, что киллеры не прячутся за сушуаром, и вышел на крыльцо. На меня и не взглянул. А Кирилл Олегович взглянул — да так, что окатило жаром с головы до ног. Ну ясно, Зоя пересказала ему содержание нашей вчерашней беседы, у неё от мужа секретов не было.
— Добрый вечер, Маша, — сказал он, вешая пиджак на плечики.
Сел в кресло.
— Как обычно, или хотите попробовать что-то новенькое? — я провела пальцами по затылку снизу вверх, оценивая длину отросших волос.
— Хочу, — ответил он, рассматривая меня в зеркале.
Он больше не скрывал свой интерес. Последние сомнения в словах Зои улетучились. Он смотрел на меня открыто и немного с вызовом, как на желанную женщину, которую намеревался соблазнить. Облизывал взглядом каждый изгиб моей фигуры. Наверняка представлял, как я выгляжу голой. Это пугало. Я втянула живот и сглотнула.
— Предлагаю сделать затылок покороче, а макушку оставить как есть. Сниму немного кончики и всё. У вас ещё не было такой стрижки, вам пойдёт.
Он отвлёкся от созерцания моих бёдер и вскинул глаза:
— Но стоять не будет, да?
Кровь бросилась мне в лицо. Почему каждое слово, произнесённое нами, имело подтекст? «Хочу», «стоять», «попробовать новенькое». О чём мы вообще говорили?
— Стоять не будет, — ответила я, стараясь не выдать смущения, — придётся укладывать. Я научу вас, это несложно. У вас послушные волосы, капелька воска — и всё получится.
— Ладно, я согласен, — ответил он и откинул голову в раковину.
Прикасаться к человеку, зная, что мы можем быть близки, если я захочу, — это было… возбуждающе. Ситуация меня будоражила. А Кирилл Олегович, казалось, наслаждался моим замешательством.
Когда я его стригла, он спросил как ни в чём не бывало:
— Ты поговорила с мужем?
Ножницы замерли в моей руке.
— О чём?
— О его измене.
— Нет.
— Почему?
— Потому что это бессмысленно. У него помутнение рассудка на почве… — я замолчала, а Кирилл Олегович выжидательно на меня смотрел. Я продолжила: — На почве секса втроём.
— И что ты решила? Разведёшься с ним?
Разговор начинал напоминать допрос. Я перехватила инициативу:
— А почему вы спрашиваете? Позавчера вы мало интересовались моими семейными проблемами.
— Я не сразу сообразил, что ты жена того самого парня.
— С которым вы спали?
— С которым мы спали, — согласился Кирилл Олегович без тени раскаяния.
А ведь он виноват не меньше Зои! Он тоже подливал масло в огонь измены. Если подходить формально, то можно сказать, что Дима изменил мне не только с Зоей, но и с Кириллом Олеговичем. Я понятия не имела, что происходило между ними в постели. Зоя не выдала мне пикантных подробностей о лямур де труа.
— Из-за вас мой брак может разрушиться, — сказала я обвинительным тоном.
Ярцева не проняло.
— Не думаю, что причина в нас, — невозмутимо ответил он. — Если бы Дмитрий тебя любил, он бы отказался от предложения Зои. Ваши проблемы глубже, чем разовый секс с другими людьми.