— Маффин?
Она съежилась в ответ на его невысказанный вопрос: что с тобой? Учитывая обстоятельства, его забота выглядела глумливо и напомнила ей о сомнениях, которые она тщательно скрывала от себя самой: быть может, отец не ошибался на ее счет? Как бы отчаянно Маффин ни старалась выглядеть умной и светской, в душе она все равно всегда будет считать себя толстой и уродливой девочкой, которую никто не сможет полюбить и которой, да-да, вероятно, лучше было бы умереть.
— Вот она где, — сказала Маффин, заметив запонку под вешалкой. Ну и как ей теперь подняться и предстать перед ним? Как?
Предприняв героическое усилие, Маффин все же взяла себя в руки: нападение — лучшая защита. Она должна смутить его, это несомненно. Зажав запонку в кулаке, Маффин притворилась, будто, пытаясь встать, потеряла равновесие, а падая, наткнулась прямо на Джея и схватилась за него, чтобы устоять на ногах. Рука «случайно» вцепилась именно в банное полотенце.
Полотенце упало.
— Мама, — прошептала Маффин и присела на корточки, уставившись на его наготу. Ей хотелось узнать, насколько они велики? Теперь она знала. Господи, как сладка месть! Плюс к этому она получила и дополнительный приз. Хотя Джей Бэбкок и не был оснащен, как племенной жеребец, у него начиналась эрекция!
У Маффин участился пульс и так же быстро заработало воображение. Ей было не важно, что он нисколько не выглядел смущенным в этой ситуации. Зато теперь он не мог отрицать, что находит ее привлекательной. О том свидетельствовало неопровержимое физическое доказательство. Надежда снова расправила крылышки, от волнения у Маффин сердце едва не выскочило из груди.
— Прости меня, — взмолилась она, легкомысленно хихикая. — Я такая нескладеха. Не могу поверить...
— Маффин!
Ее неприятно резанула интонация, с которой он произнес ее имя.
Наклоняясь, чтобы поднять полотенце, Джей проговорил извиняющимся тоном:
— Должен признать, что я легко возбуждаюсь в последние дни, но было бы нечестно, если бы я позволил тебе подумать, что это имеет отношение к...
— Ко мне? — Встрепенувшееся было сердце Маффин снова увяло. Если бы в этот момент она попыталась встать, то едва ли удержалась бы на ногах. Она не могла выдавить ни слова.
— Эй, — сказал он, заглядывая ей в лицо и явно пытаясь смягчить неловкость, — не принимай это на свой счет. Это моя банная карма, — пояснил он со свойской улыбкой, получившейся несколько сконфуженной. — Софи бы поняла.
Маффин понятия не имела, что он имеет в виду, ей было ясно лишь то, что ее жалкая попытка смутить его лишь напомнила ему о Вересковой фее и, независимо от того, насколько убедительной она ему показалась, Маффин была здесь совершенно ни при чем. Он не просто проигнорировал или отверг ее, он ее попросту не видел. Она для него не существовала.
В горле застрял противный солоноватый комок, который никак не удавалось сглотнуть. Так или иначе, придется собрать ничтожные остатки гордости и покинуть комнату. Может, еще не поздно выползти на четвереньках, не оглядываясь? Или заползти под кровать?
Маффин почувствовала, как у нее начинается состояние, напоминающее кураж камикадзе.
— Застегнешь? — Софи отважно подставила Джею голую спину и, слегка наклонив голову, ждала ответа. Он во весь рост отражался в зеркале, но она намеренно не хотела встречаться с ним глазами. Сегодня мотылек превратился в бабочку Можно было подлететь к огню и поближе.
Джей воспринимал все это с напряженным, сосредоточенным интересом: пикантный наряд, смелое выражение лица — Софи в роли соблазнительницы. Она кожей чувствовала оценивающий взгляд, скользивший по ее обнаженной спине и уткнувшийся, наконец, в то место, где начиналась застежка плотно облегающего платья. Все это она успела заметить, пока он пересекал спальню, направляясь к ней.
— От этого платья у меня кружится голова, — сказал он. — Оно новое?
Софи поджала губы и хмыкнула. Он ведь сам знал, что новое.
— Тебе нравится? — спросила она.
— Умопомрачительно. Оно сшито специально для тебя.
Что значит эта фраза — совпадение? Софи так не считала. Язычок молнии находился на уровне копчика, там, откуда начинались мягкие, пухлые округлости. Почувствовав, как его рука прикоснулась к этому месту, Софи вздрогнула.
— У тебя сегодня необычное настроение, — заметил Джей.
— Может быть... — «Как весело, — подумала Софи. — Как весело играть самой, а не быть объектом игры».
— А что случилось с косой?
Вопрос прозвучал несколько осуждающе, что доставило ей еще большее удовольствие. Теперь она сама посмеется над ним. Шелк ее каштаново-золотистых волос блестящим водопадом спускался к впадинке под горлом, изящный золотистый завиток огибал ухо на манер киношных сирен сороковых годов. Такую прическу в холодно-струящемся стиле она соорудила с помощью геля и гигантских щипцов для горячей завивки.