Брак. Мои Братья посмеялись бы надо мной. Жениться ради того, чтобы завладеть женщиной... Возможно, я действительно слишком старомоден. Но если бы я не скрепил наш союз официальными документами, у меня бы не было оснований удерживать Риту в своём доме. А мне необходимо приглядывать за ней. Вдруг ещё остались Архонты — противники Источников. Да и кроме того, что ее могут попытаться убить, пока она будет вынашивать моего наследника, есть разные опасности для смертных. А если она умрет, я навсегда останусь смертным. Провидение создало весьма занятную взаимосвязь. Я — сильнейшее существо на земле, вынужден зависеть от хрупчайшего сосуда, вынашивающего моего не менее хрупкого ребёнка.
Хмм... Ребёнок. Об этом я ещё не думал. Готов ли я нарушить привычный уклад жизни ради орущего комка смертной плоти? Хотя мне не придётся с этим разбираться. У меня достаточно прислуги, чтобы о нем позаботились. Не исключено, что после родов придётся избавиться от Источника. Мне нужен только наследник. Хотя насчёт этого ещё нужно крепко подумать. Я не могу так просто создать бессмертную женщину и отпустить ее в свободное плавание. Ведь, насколько мне известно, после рождения полукровки, не только я верну своё бессмертие, но и мать ребёнка станет бессмертной.
Примечательно, что, несмотря на то, что Источник уже находится в моей полной власти, я все ещё голоден. Чертова ломка! Но ничего, скоро это закончится. Сегодня вечером Рита придёт ко мне, чтобы разделить ложе в первую брачную ночь. И я, наконец, насыщусь ее яркой энергией. Однако внутри меня сжирала неуверенность: готов ли так поспешно проститься с бессмертием? Наша первая ночь лишит меня этой привилегии, и верну я ее только с рождением наследника. Целый год прожить в качестве смертного? Раньше год казался мне мгновением. Теперь же это словно испытание. Я ухмыльнулся. Занимательно...
ЭЛИС
— Рита! — я ворвалась в комнату сестры. — Что с тобой? Горничная сказала, что ты отказалась спуститься к ужину. Что-то случилось?
— Я нехорошо себя чувствую, Лис. Извинись от моего имени перед... кхм... Робертом.
Сестра отвернулась от меня и натянула одеяло на голову.
— Рит, — я присела рядом на кровать, — что-то болит?
Я запустила руку под одеяло и коснулась ее лба.
— Не горячий...
Рита вдруг оттолкнула мою руку, и снова спряталась под одеялом:
— Я ведь сказала, — ледяным тоном промолвила она, — плохо себя чувствую!
Я ошарашено взглянула на свою ладонь. Что это с ней?
— Такое ощущение, — выдавила я, — будто мы поменялись местами... Теперь холодная стужа — ты.
Я поднялась с кровати и сестра вдруг повернулась:
— Лис, — она поймала мою руку, — прости. Прости!
В ее глазах стояли слезы отчаяния:
— Сама не знаю, что на меня нашло... Ты ведь знаешь: я люблю тебя!
Я непонимающе смотрела на неё. Да что с ней творится? Может она видела, как ее муж нёс меня на руках? Потому и расстроилась? О Боже! Я опустилась на колени перед кроватью и, обхватив пальцы сестры двумя руками, пробормотала:
— Это ты меня прости!
Казалось, что у меня на лбу написано чувство вины. Будто бы Рита могла каким-то образом прознать о моих недостойных мыслях о ее муже. Только ни это...
— Где ваша сестра, Элис? — холодно бросил Роберт, едва я переступила порог столовой.
— Ей нездоровится, — промямлила я. — Она пожелала ужинать в своей комнате.
Я опустилась за стол. Боясь встречаться взглядом с мужчиной напротив, вцепилась в вилку.
— Приятного аппетита, мисс, — несколько выжидающе произнёс хозяин дома.
— И вам, — пискнула я в ответ.
Я все же подняла глаза и наткнулась на чернеющий взгляд:
— Как ваша голова, Элис? Доктор вас осмотрел?
— О, я в порядке, спасибо! Пришлось заверить горничную, что в докторе нет надобности…
— С чего вы взяли? — строго перебил меня Роберт.
— Открытых ран нет, что исключает заражение. Тошноты и головокружений я не ощущаю, значит и сотрясение мне не грозит, — принялась я перечислять свои доводы.
— Впредь я бы рекомендовал вам не оспаривать мои приказы. Горничная будет наказана, за то, что ослушалась. Если подобное повторится, вам, Элис, тоже придётся получить своё наказание.
Он принялся за еду. А я открыла рот от шока. Боже, при нем и вздохнуть страшно. Так почему же эти дурацкие бабочки в животе его не боятся?
С того вечера я старалась больше не попадаться на глаза хозяину дома. В его присутствии я чувствовала некую неловкость. Будто он следит за каждым моим движением. И это ощущение нисколько не помогало бороться с собственными мыслями. А потому я предпочла проводить как можно больше времени с сестрой. Рита вовсе перестала выходить из спальни, а я оставалась подле неё. Сказать, что сестра была странной — ни сказать ничего. Мы действительно словно поменялись местами. Я пестрила шуточками, пытаясь ее хоть как-то растормошить. Но в ответ удостаивалась лишь редкими измученными полуулыбками.