Да как она смеет такое произносить!
— Да? И ты веришь в это? Он был в расцвете сил, собирался снова жениться, любил меня и тебя, — голос срывается окончательно, остаётся лишь шёпот. — А сейчас его больше нет...
Как я устала плакать. Сил больше нет, и я падаю на колени, задыхаясь в немом крике.
Ладонями закрываю мокрое лицо, пошатываясь из стороны в сторону.
— Знаешь, отец не был таким хорошим, как ты думаешь, — присаживается рядом, обнимает, но легче почему-то не становится.
— Это тебя он любил всем сердцем, но к тем, кому не досталось его любви, он относился по-другому, — говорит достаточно грубо, встряхивая за плечи. — А теперь хватит ныть и собирай вещи, мы выезжаем.
Куда. Зачем.
Никуда я не собираюсь.
Ни сегодня, ни завтра.
Никогда!
Я просто хочу побыть одна.
— Нет! Я останусь в своей квартире, — отвечаю уверенно, хотя звучит мой хриплый голос жалко.
— У тебя нет ничего своего. Она уже давно принадлежит Артуру, как и завод отца, — ошарашивает признанием. Дергает меня за ткань платья так сильно, что оно врезается в шею до боли.
— Каждая вещь – ЕГО! Ты, я! Он наш хозяин, так что прекращай рыдать и прими его заботу как благодать!
Глава 2
Не понимаю. Не верю ее словам.
Она что, в какой культ попала?
Неспроста от нас с отцом отказалась несколько лет назад.
Во что ее превратил этот страшный человек, что схож с самим сатаной.
Одурманил мою милую сестрёнку, что же такого он с ней сделал, что она даже слезинки не проронила на похоронах, стояла поодаль и ждала, пока это все скорей закончится.
Изменилась, не узнаю ранее озорную девушку.
— Алиса, ты себя слышишь? Он не Господь Бог, чтобы ты так о нем отзывалась, — пытаюсь ей объяснить, но по глазам вижу, что бесполезно. — Он плохой человек. Я чувствую! Я это вижу! Не хочу уезжать.
Смогу и сама справиться, должна.
К соседям пойду жить, тетя Лида хорошая женщина, всегда принимала меня как родную.
А там и работу найду. И плевать, что школу окончила лишь пару месяцев назад и денег в кармане не больше нескольких тысяч.
— И квартира наша, мы прямые наследницы. Не он... Он левый мужик!
Ведь так, да?
Я, конечно, не адвокат, но все ясно как день, что квартира после смерти отца переходит нам.
Боже, как же тяжело об этом думать.
— Нет, Ева. Ты ошибаешься, отец уже давно все переписал на него за долги. Осталось пару формальностей...
— Ты врешь... — закрываю уши руками и верчу головой. — Ты лгунья!
Сестра хватает меня за плечи и трясет с такой силой, что голова начинает неконтролируемо летать из стороны в сторону.
— Выбора нет, если я тебя не привезу, муж приедет за тобой сам и, поверь мне, его методы воспитания тебе не понравятся, — встаёт на ноги, смотря на меня сверху вниз.
Ее лицо приобретает страдальческое выражение, и она помогает мне встать, обнимает крепко-крепко.
— Прошу, ради меня, Евочка, не дури. Он нас двоих закопает.
Вскоре Алиса уходит из моей комнаты, а я до сих пор не могу поверить в произошедшее, собираю дорожную сумку чисто на автомате.
Согласилась. Поддалась уговорам. Наверное, совершила непростительную глупость. Интуиция подсказывала не делать этого, на душе было неспокойно.
Или же это из-за стресса...
Куда она меня повезёт? Неужели к своему мужу, о котором я почти ничего не знаю.
Зачем ему лишний рот...
Видела этого Минаева пару раз, и то мельком, один раз, через окно, когда он приезжал к отцу после ужасного происшествия на работе.
Второй буквально пару недель назад... Или больше, уже и не помню.
Большой такой мужик, пугающий, в чёрном костюме, я тогда подумала, точно бандит, помню, в первый его приезд отец сказал сидеть в комнате и ни в коем случае не выходить. Не привлекать внимание.
Ни мне, ни Алисе.
Но дурочка нарушила его приказ, пошла посмотреть. Долго потом мне о нем рассказывала, какой он необыкновенный. И что это любовь с первого взгляда.
А вскоре после отъезда Минаева она собрала вещи и уехала, куда – не известно. Сообщила только через полгода, что вышла замуж за этого мужчину. Это было около двух лет назад.
Все это время мы с ней почти не общались и не из-за того, что разница в возрасте у нас шесть лет, а скорее всего она решила просто отстраниться от нас, вычеркнуть из своей жизни.