Креше: Вот засранка! На один и тот же крючок поймала и тебя, и меня.
Жаркец: Это и есть те маленькие женские хитрости, без которых каждый тридцатый мужчина ни за что бы по собственному желанию не женился.
Креше: Может, еще по стаканчику?
Жаркец: Давай. (Креше наливает. Они выпивают до дна) Можно я еще тебя спрошу?
Креше: О чем?
Жаркец: Знаешь, о чем?
Креше: Не знаю.
Жаркец: Об этом.
Креше: А, об этом. Спрашивай.
Жаркец: Вот я и спрашиваю.
Пауза.
Kреше: А что тебя интересует?
Жаркец: Как часто вы это делали?
Креше: Ты имеешь в виду это?
Жаркец: Да, это. Как часто?
Креше: Один раз.
Жаркец: Один раз?
Креше: Да, один раз.
Жаркец: В неделю или в месяц?
Креше: Теперь — как когда.
Жаркец: Ты что имеешь в виду «как когда»?
Креше: Когда раз в неделю, когда раз в месяц. (Жаркец ничего не понимает.) Понимаешь?
Жаркец: Да, в основном понимаю.
Креше: А что тебе не понятно?
Жаркец: Понятно, только…
Креше: Только что?..
Жаркец: Ты ее любил?
Креше: Как положено мужу любить свою жену. Ни больше, ни меньше.
Жаркец: Как положено мужу?
Креше: Да.
Жаркец: Ни больше, ни меньше?
Креше: Да.
Жаркец: А что ты… я тебя понимаю.
Креше: Я не виноват…
Жаркец: А я тебя и не виню.
Креше: Годы прошли.
Жаркец: Да, конечно. (Пауза) A как ты с ней каждый день? Как твой брак? Как вы с ней жили все эти годы?
Креше: А знаешь, я делал все, чтобы она была самой счастливой женщиной во всей Хорватии. Я готовил ей самые лучшие блюда на свете, самые вкусные в Сплите. Мой сахарный торт один венгр назвал чудом природы, сказал, что он вкуснее всего на свете. Я готовлю шестнадцать видов ромштекса. Одна китайская пословица гласит: «Человек счастлив на столько, на сколько вкусно он ест».
Жаркец: Китайцы — умный народ. Я знал одного китайца. Он по профессии быт танкист. Очень хороший человек!
Креше: Гуляш с перцем я подавал с аргентинским соусом, который делает его вкус королевским. Голубцы я делал такие, что даже себе представить нельзя.
Жаркец: Если все так, то Драгице должно быть очень хорошо с тобой.
Креше: Да ну ее к черту! Все время бурчала, что в доме беспорядок, что все вещи не на своих местах. Орала: «Если бы я не зарабатывала в три раза больше тебя, нам нечего было бы надеть!». А я так не люблю убираться в квартире. Не люблю ни пылесосить, ни посуду мыть. Когда мне надо убираться, у меня вся спина прыщами покрывается, лицо прямо красным становится. Врач говорит, что это на нервной почве. (Пауза) Не легко жить с Драгицей. Много плохого, мало хорошего. Все должно быть, как она скажет.
Жаркец: Грустно слышать, что ты говоришь.
Креше: Знаю, знаю. А некому помочь. Нет ни конца, ни края этой пытке. Это крест, который я должен нести.
Жаркец: Я даже поверить не могу, что Драгица не ценит такого повара, как ты. Такого художника в приготовлении пищи!
Креше: А я не могу понять, как она не ценит человека, который в таком порядке содержит квартиру! Который каждый день пылесосит, стирает и моет посуду.
Жаркец: Что говорит китайская мудрость? «Человек на столько счастлив, на сколько вкусно он ест». Ты делаешь ее такой счастливой, а благодарности никакой. В это даже поверить трудно. Ты заслуживаешь ее уважение.
Креше: И ты заслуживаешь ее уважение за все то, что делаешь. (Пауза)
Жаркец: Знаешь, чем больше я думаю, тем больше прихожу к выводу, что наша Драгица — неблагодарный человек. (Пауза) Я снова подумал и пришел к другому решению.
Креше: К какому?
Жаркец: Я расстанусь с Драгицей. Бери ее себе.
Креше: Чего это ты?
Жаркец: Хватит с меня ее болтовни, ее запретов. Это нельзя, то нельзя. Я хочу, как человек сходить в гости к другу на шахматы, на баскетбол. Я не хочу остаток жизни провести за плитой, готовя блюда, которые не умею готовить.