Жаркец: Тогда все отпадает. (Пауза) У меня голова пухнет, не могу ничего придумать… Налей рюмочку раки, если можно.
Креше: Можно.
Креше наливает, они выпивают.
Жаркец: Знаешь, если ты не готов взять маленькую Матильду, тогда пусть Матильда и Драгица живут со мной, а ты живи один. Хорошо?
Креше: Как это?
Жаркец: Я не смогу без Матильды, а Матильде нужна мать и отец. А тебе Драгица и так не нужна.
Креше: Нет, так нельзя.
Жаркец: Почему нельзя?
Креше: Это что значит, что я останусь один, как старый пень? Я и так долго жил один и не хочу больше быть отшельником. Я смотрю, что ты любым способом пытаешься меня обмануть и хочешь отобрать у меня жену, без которой моя жизнь теряет всякий смысл.
Жаркец: Но, но разве она не запрещает тебе ходить в гости и на баскетбол?
Креше: Да ладно. Идеальных женщин не существует. Мне в Драгице это и нравится, что у нее свое мнение, что у нее есть силы, что она настоящая женщина. Мне нравится укрощать ее, а ей нравится, поверь мне, быть укрощенной. Я тебе Драгицу не отдам.
Жаркец: А я заявлю в полицию. Твой брак незаконный. Я на суде уничтожу ваш брак.
Креше: Ты не можешь заявить. Ты не сделаешь этого, потому что Драгицу посадят за двоемужество, а маленькая Матильда будет расти без матери. А тебя застыдят.
Жаркец: И тебя застыдят.
Креше: Да, точно… Не дай Бог, соседи узнают. Я умру со стыда.
Жаркец: Это все должны распутать только мы с тобой, вдвоем. Иначе мы больше всех и пострадаем. А если быть до конца откровенным, то мне не хотелось бы и Драгицу обижать. А помнишь того Николу, о котором я тебе рассказывал… ну, который сделал Драгице ребенка, а потом ее выгнал, как собаку? Драгица его очень любила. А он ее очень обидел. Вот я и не хочу, чтобы моя Драгица снова страдала, чтобы она снова была несчастна.
Креше: И я не хочу, чтобы Драгица мучалась. Я люблю ее больше, чем ты. Я ее обожаю. Она мое дитя, бальзам на мои раны, мое утешение. Я не хочу ее обижать. Я хочу, чтобы она была счастлива, и чтобы я был с ней счастлив. И что я ей даю, ты никогда дать не сможешь.
Жаркец: Может быть. Только знай, коллега, что такого счастья и такого тепла, которое я даю ей и ее дочери, от тебя она никогда не получит. Поэтому я тебе ее никогда не отдам.
Креше: И я тебе ее не отдам.
Жаркец: Но мы же должны решить, как сделать так, чтобы мы все были счастливы. Чтобы никого не обидеть. Я даже тебе желаю счастья, дружище мой дорогой. Но, прежде всего, я желаю счастья Драгице, потом Матильде, потом себе.
Креше: Подожди, ты сказал, что хочешь, чтобы все были счастливы, правильно?
Жаркец: Правильно.
Креше: Вот, мой друг, чтобы мы все были счастливы, все должно остаться, как и было прежде.
Жаркец: Что ты хочешь сказать?
Креше: До того, как ты нашел это дурацкое свидетельство о браке, мы все были счастливы. И Драгица, и я, и ты, и Матильда. Правда?
Жаркец: Правда.
Креше: Поэтому возвращайся-ка ты в свою Любляну и не говори Драгице ни слова. И я не буду ей рассказывать, что я тебя знаю. И пусть все останется так, как было.
Жаркец: Господи, ты прав, но…
Креше: И никаких «но»! Мы без Драгицы не сможем жить. А если мои соседи узнают о тебе, а твои — обо мне, мы со стыда сгорим. А Драгица еще и в тюрьму сядет.
Жаркец: Ты прав. Нам даже ей не надо говорить, что мы в курсе. Будем делать вид, что мы — дураки. До сегодняшнего дня у нее была своя тайна, а теперь у нас с тобой будет своя тайна, о которой она никогда не узнает. Я, короче, поехал в Любляну. Еще надо придумать, почему меня не было дома. Давай, коллега, оставайся с Богом! Желаю тебе всего самого-самого!
Креше: И я тебе, коллега. Береги нашу тайну!
Они жмут друг другу руки. Целуются. Жаркец направляется к выходу.
Креше: Подожди!
Жаркец: Чего?
Креше: У меня тут есть сушеный инжир и изюм. Отвези все это маленькой Матильде.
Жаркец: Креше, да благословит тебя Господь!
Конец
Примечание:
В работе над пьесой автору неоценимую помощь оказали Крешимир Зидарич и Жарко Поточняк. За помощь в стилистической обработке пьесы автор благодарит Зорана Мужича, Мате Гулина, Анджелко Бабачича, Бреда Гойчета и Миру Мухоберац.