Жаркец: О том, чья она.
Креше: Что вы имеете в виду?
Жаркец: У одной женщины не может быть двух мужей. Это противозаконно.
Креше: А-а, об этом. (Пауза) Вы действительно злитесь на нее?
Жаркец: Больше нет. Все в прошлом.
Креше: Тяжело, когда об этом узнаешь, тяжело.
Жаркец: Я иногда думаю, что легче тем, кто никогда ни о чем не узнает. (Пауза)
Креше: И что вы решили?
Жаркец: Я думаю, что было бы лучше всего для нас троих, господин Креше, чтобы вы оставили Драгицу.
Креше: В каком смысле «оставили»?
Жаркец: В простом. Чтобы вы расторгли с ней брак. Чтобы вы сказали ей, что вы узнали, что у нее есть другой муж, и что не желаете с ней больше иметь дела.
Креше: А вы?
Жаркец: А я бы и дальше оставался с ней в браке.
Креше: Неужели после всего этого?
Жаркец: А что еще мне остается?
Креше: Вы можете ей простить, что она вот так обманывала вас со мной?
Жаркец: Простить могу, но забыть не смогу. Как говорит один наш писатель: «Мы, словенцы, прощаем, но ничего не забываем».
КУРЕШЕ: И вы ждете от меня, что я с Драгицей расстанусь и выставлю ее из дому?
Жаркец: Конечно. Как вы можете жить с женщиной, которая свое тело предала греху! О которой вы знаете, что она делает из вас дурака! Она не имеет морального права посмотреть вам в глаза и сказать: «Здравствуй, мой ненаглядный муж. Хочешь, я поглажу тебя по спинке?» и все такое. Вы со мной согласны?
Креше: Согласен.
Жаркец: Вы ее ненавидите?
Креше: Конечно! Подождите, дайте немного подумать…
Жаркец: Да что тут думать?! Все ясно, как белый день. Она вас обманывала? — Обманывала. Вы не можете это перенести? — Не можете! Что лучше всего? Послать ее к черту? — К черту! Если все это так, тогда к чему все эти разговоры
Креше: Подождите, а вы?
Жаркец: Что я?
Креше: Неужели вы простите?
Жаркец: Прощу.
Креше: Но как? После всего этого?
Жаркец: Я не далматинец.
Креше: Но вы же мужчина.
Жаркец: Только иногда. (пауза) Что вы молчите?
Креше: Думаю.
Жаркец: Не стоит.
Креше: У меня голова кругом идет.
Жаркец: Что вам еще не понятно?
Креше: Объясните мне, как вы можете жить с ней и дальше? Как вы можете переступить через все это?
Жаркец: Видите ли, человек — это существо разумное. Koitus ergo sum. Это разумное существо иногда может проявлять чувства, но разум все же побеждает. И я долго раздумывал по поводу меня и моей жены Драгицы.
Креше: Нашей жены.
Жаркец: Нашей жены Драгицы и меня. И нашел несколько причин, из которых самая важная — это то, что я уже в годах. Проблемы с пищеварением, низкое давление, язва, ревматизм и так далее. Короче говоря, я не могу в такие годы начинать ухаживать за другой женщиной. Не смогу покупать цветы, писать любовные письма, цитировать Францета Прешерена. Это уже не серьезно. Не к лицу человеку моих лет.
Креше: Ну, да. Было бы немного странно.
Жаркец: Я думаю, что больше уже не смогу полюбить. Мужчина должен идеализировать весь женский род, чтобы он смог заинтересоваться одним экземпляром. А с другой стороны, я слишком старый, чтобы снова начать привыкать к ворчанию, к болезням, к «трудным дням» новой женщины. Это привыкание — процесс, который требует нервов и воли, а у меня уже нет ни нервов, ни воли. Поэтому, как смягчающее обстоятельство, я принял то, что Драгица — проводница, и ее часто не бывает дома. Я подумал, как было бы ужасно, если бы каждый день рядом со мной была женщина, которая бы говорила «не делай того, не делай этого». И вот так в процессе погружения в новую проблему, я пришел к выводу: какая есть — такая есть, и изменить ее нельзя. Так уж лучше зло известное, чем неизвестное.
Креше: Интересно вы смотрите на проблему. Ой, я совсем забыл, я даже не предложил вам выпить.
Жаркец: Не важно.
Креше: Как это «не важно»! Вы первый раз у меня в доме. Вы должны выпить.
Жаркец: Я почти не пью. Вернее, не пил, пока две недели назад не нашел свидетельство о браке. Тогда и напился.
Креше: Вот видите, всему — свое время. А я, когда перестал работать, перестал и выпивать, так что пью сейчас раз-другой в неделю. Так что вы будете, вино или ракию?