— Дразнишься, да?
— Да, — я закрыла рот ладошкой и пофыркала.
— Я решил сдаться на милость победителя, — я почувствовала его ладонь на талии, и он притянул меня ближе к себе. — Сопротивляться не буду.
Теперь растерялась я, но тут, слава богу, прозвенел первый звонок, и мы, увлекаемые людским потоком, двинулись к зрительскому залу. Я шла впереди, улыбаясь и чувствуя две горячие ладони на своей талии. Найдя свои места, мы быстро уселись, и я в предвкушении уставилась на экран, почти сразу же забыв про своего спутника. Через какое-то время, я, впрочем, обнаружила, что мы вполне по-семейному переплели пальцы, и я почти что лежу головой на его плече. Мысленно хмыкнув, я скосила глаза на Захара — тот тоже не сводил глаз с экрана и вовсе не собирался лезть ко мне с поцелуями. Чуть не хихикнув, я вернулась к мультику и до конца его больше не отвлекалась, хотя мне временами казался чей-то назойливый взгляд слева.
Худшие предчувствия сбывались — мульт оказался в лучших традициях Диснея, или кто там мультики рисует. Но ради того, чтобы она вот так сидела рядом и упиралась виском в его плечо, он бы даже на «Брата» не поменял этот самый мультик. Красота, честное слово. Нинка смешная — вся там, в мультике, охает, хохочет, переживает. На нее интереснее смотреть, чем на экран. Вон, сидит, прядь теребит, измочалила вконец — за героев волнуется, как маленькая, ей-богу. И ведь правда, переживает, не понты колотит. Он поспешно отвел взгляд, когда она губу закусила — что-то там на экране у персонажей не заладилось, беда какая-то, и она за них болеет, как батя за хоккей…
Он поймал взгляд какого-то парня слева — тот вовсю обжимался со своей девчонкой — крашеной блондинкой. Скривился — ряд, конечно, последний, да все равно полно щеглов с родоками, дотерпи ты до дома и делай со своей кралей, все чего тебе захочется! В кино нахрена за этим идти?
После того, как он третий раз поймал взгляд этого парня на Нинке, он стал тихо беситься. Ты, блин, со своей девкой пришел, нечего на чужих таращиться! За своей получше смотри, вон, щас из трусов выпрыгнет. Психанув окончательно, он мотнул в сторону парня головой — мол, чего тебе надо, человече?! Чего тебе не сидится спокойно? Парень тут же отвел взгляд и уставился на экран. Подруга потянула его за рукав, подергала за ухо, да тот только отмахнулся. Блин, ну и чудики, ей-богу, в зоопарк не надо ходить!
В зале постепенно стали загораться светильника, по экрану пошли титры, и Нина выпрямилась, потягиваясь.
— Классный мультик, да?
— Ага, — согласился он, поднимая ее сумку, которая сползла на пол. — Держи. Ты мороженого хочешь?
— Нет, — Нина помотала головой и стала собирать волосы.
— А пирожного? — он намеренно заслонял ей ту чудную пару. Ну их, в самом деле…
— Тоже не хочу, спасибо, Захар, — она улыбнулась ему, и они стали пробираться на выход.
— Домой? — упавшим голосом спросил он, а Нина неопределенно повела плечами.
— Тебе на работу завтра не надо?
— Надо, — согласился он, жадно внюхиваясь в запах ее волос — в проходе, все-таки, случился затор, и они топтались в кучке таких же жаждущих свободы зрителей. — А тебе?
— И мне надо, — хмыкнула Нина.
— Привет, Нинуль, — негромко поздоровался какой-то парень сбоку, и Захар с некоторой оторопью увидел, как меняется ее только что веселое и довольное личико. За одно это он готов был тут же убить этого урода, хрен знает, кто это, но вот прям здесь взять, и вшатать ему.
— Привет, Костя, — ледяным голосом ответила Нина и отвернулась.
— Ты кто? — он враждебно уставился на того самого чудика, который полсеанса пялился на них.
— Эм…
— Это мой бывший муж, — ровно ответила Нина
— Чего надо? — с политесом у них на районе туго, да, но он кое-как держался.
— Да просто поздороваться, — откровенно растерялся бывший.
— Поздоровался? — прищурился Захар. Крашеная блондинка тоже кривилась рядом, но молчала хоть, и то спасибо.
— Ты сам-то кто? — о, вспомнил, что яйца есть, надо же…
— Не твое собачье дело. Поздоровался — можешь попрощаться и шагать отсюда, бывший, — от злости привычно уже заледенело в груди, а в глаза наплывала чернота. Не хватало еще прям тут устроить…
— Захар. Поехали, а? — Нинино личико возникло у него перед глазами, и он перевел дух. — Даже прощаться не будем, а просто поедем.
— Как скажешь, — он взял ее за руку, и не обращая внимание на всяких недовольных на таран прободал толпу. — Номерок где твой?
— Вот, — она сунула ему теплый кусочек пластмассы. — Захар…
— Цыц. Женщина, возьмите, — он всунул гардеробщице в ладонь номерки, игнорируя негодование окружающих.
Через две минуты они уже сидели в машине, негромко урчал мотор, а Нина бесцельно перебирала что-то в сумке. Захар покосился на нее и медленно выдохнул. Не ревет — и то ладно, чего делать с плачущей женщиной, он себе смутно представлял — ему как-то везло. И чего этому козлу на месте не сиделось, фильмов америкосских насмотрелся, что ли, с бывшей здороваться потащило его. Еще и с крашеной на прицепе…
Он аккуратно тронулся с места и выехал с парковки. Нина продолжала ковыряться в сумке. Ну, ладно. Раз команды «домой» не было, значит, можно покататься. Лишь бы ласточка не подвела… И молчать не надо, надо что-нибудь говорить…
Я понемногу отвлекалась от невеселых мыслей — вид бывшего мужа выбил меня из колеи сильнее, чем я думала, когда представляла нашу случайную встречу. В машине хорошо пахло, тихо мурлыкало радио, правда, трясло нещадно, и я, наконец, вынырнула из своих невеселых мыслей. Куда мы едем, интересно узнать? Я глянула в окошко и оторопела — вокруг нас простиралась заснеженная степь.
— Ой, мы где? — изумилась я искренне и неподдельно. — Захар?
— Мы в степи, — логично ответил он.
— Кэп с нами, — проворчала я, ерзая по сидению. — Нет, серьезно, мы в каком направлении от города?
— Тебя только это интересует? — засмеялся Захар, и я тоже фыркнула. — Мы в районе Старой Мельницы.
— Ага, — откликнулась я. Трасса осталась позади, впереди была темнота и чернота, снежная, правда.
— Приехали, — Захар заглушил мотор, съехав на обочину.
— Куда? — снова заинтересовалась я, не собираясь, впрочем, выходить из теплой машины.
— Вылезай, — почти по слогам проговорил Захар, и первый вышел из машины. Хмыкнув и пожав плечами, я отстегнула ремень и тоже полезла наружу. Налетевший ветер вызвал у меня рефлекторное клацанье зубами.
— И где ты? — почти жалобно спросила я, потому что ночи в степи черны, невзирая на время года.
— Здесь, — Захар захлопнул багажник, подошел ко мне вплотную и стал что-то прилаживать мне на голову.
— Это чего такое? — свидание принимало неожиданный, неизведанный доселе поворот.
— Это налобный фонарик, — к слову сказать, у Захара на голове красовалось такое же украшение, и вид он имел презабавный. Я, надо полагать, выглядела ничуть не хуже. — Вот теперь пошли. — Он крепко взял меня за руку и потянул за собой. Я мысленно пожала плечами и пошла за ним.
— Далеко идти-то? — поинтересовалась я, проваливаясь в снег по щиколотку.
— Да с километр, — бодро откликнулся Захар.
— Супер, — порадовалась я.
— Что супер?
— Супер, что надела удобные сапоги, и не парадно-выходные.
— Это плюс, — согласился Захар, вопреки своим угрозам о километровой пешей прогулке, останавливаясь. — Наклони голову.
Я охнула и прижмурилась от яркого света, брызнувшего из фонарика. Глаза привыкли, я проморгалась, и стала озираться по сторонам.
— Ух ты, — тихо сказала я и принялась мотать головой уже вполне осмысленно. Снег, нетронутый выхлопными газами и прочими прелестями современной цивилизации, переливался совсем не так, как в городе. Он переливался так, как бывает только… — Как в детстве, — прошептала я и снова взяла Захара за руку.