— Женись тогда на ней, — посоветовала та.
— Если пойдет — женюсь. — Серьезно ответил он. — И не потому что я из-за нее жив остался.
— Не «из-за нее», а «благодаря ей», — вяло поправила Анька, явно вспомнив о незаконченном высшем.
— Пошли спать. Я с вами лягу.
— От тебя сивухой прет, — так же вяло возразила сестра.
— Спать крепче будете, — он легко поднял ее на руки и потащил в спальню. На трупы он сегодня насмотрелся — больше и не надо. Хотелось чувствовать себя живым. А это получалось не всегда.
Первой прискакала Зойка, как всегда увешанная пакетами и пакетиками, сгрузила мне в руки и убежала в ванну.
— Ты чего такая? — спросила она через шум воды. Я пыталась пристроить все пакеты так, чтобы ничего не упало.
— Какая? — рассеянно отозвалась я.
— Лупоглазая!
— В смысле? — иногда поспеть за Зойкиной ассоциативностью было просто невозможно.
— Глаза у тебя вытаращены, — пояснила подруга, сгружая свое барахло под вешалку.
— А, — хмыкнула я, — это я еще от собеседования не отошла.
— Ну, рассказывай, рассказывай! — подружка подпихивала меня крутым бедром, плечом и локтем. Отодвинувшись на безопасное расстояние, я независимо пожала плечами.
— Я начну с конца, а то ты от любопытства помрешь.
— Давай, — охотно согласилась Зойка, становясь к плите.
— Меня взяли! — взвизгнула я и подпрыгнула от полноты чувств.
— Супер, — похвалила Зойка. — Теперь рассказывай, как это все было.
— Сначала мы разговаривали на отвлеченные темы.
— Ээээ, а зачем? — озадачилась подруга.
— Я не знаю, — дернула я плечом. — Но раз со мной начали разговаривать, я же не могла сидеть и молчать!
— Ну да, — признала подруга мою правоту. — Я б тоже не смогла. А дальше чего?
— Дальше я продемонстрировала свои знания и умения на пациенте — сначала на маленьком, потом на большом.
— Ага.
— А потом мы сели обговаривать условия моего труда.
— Так сразу, что ли? Даже не промариновали? — изумилась Зойка.
— Сама в шоке. По тому, что мне все рассказывают — мол, пока на работу устроишься, пока бумажки все пройдешь…
— Ну и расскажи мне, какие у тебя условия труда?
— Рабочий день с восьми до шести. Обед полтора часа. Оплата достойная, но посмотрим, сколько заплатят.
— Здорово, Нин, — улыбнулась Зойка. — Слава богу, мы так за тебя переживали с Толиком, как ты будешь зарабатывать.
— Ну, слава богу, что так все сложилось. — Подытожила я и стала доставать тарелки — через час должны были подтянуться Машка с Николаем и Юлька с Егором.
Ругаясь сквозь зубы, он содрал газету с букета — упаковка была многослойной и пахла типографской краской нещадно. Из-за двери доносился нестройный хор голосов, выводивший песню Бременских музыкантов. Он мотнул башкой и надавил на звонок. Дверь, как всегда распахнулась безо всяких лишних вопросов, и Нина радостно улыбнулась:
— Привет!
— Привет. Это тебе. Держи.
— Ой, спасибо! — обрадовалась она и сунула раскрасневшуюся мордочку в букет. — Только у меня вазы нет…
— Ошибаешься, она у тебя есть, — он поднял пакет и тоже вручил Нине.
— Какой ты предусмотрительный, — покачала она головой и вазу тоже прижала к себе. — Спасибо. Раздевайся, мой руки и пошли за стол.
— Ага, — он сунул куртку под вешалку — на самой вешалке места уже не было. Нина шмыгнула в ванну вместе с ним, сунула подарки на машинку, а сама обняла его за пояс.
— Я скучала.
— И я, — признался он. — Как твое собеседование? Я позвонить хотел, да сначала, думаю, ты собеседуешься, а потом — времени уже не было.
— Меня взяли, — она подняла к нему довольное личико, и он тут же полез с поцелуем, на который она ответила очень охотно.
— Классно, — пробормотал он, стискивая ее талию.
— Захар, нас сейчас потеряют!
— Да. Ты воду набери, цветы поставь, — велел он, ополаскивая руки и открывая холодную воду.
— Пошли, я тебя со всеми познакомлю. — Она крепко сжала его ладонь и повела в зал.
Зря она переживала, что их потеряют — Зоя с какой-то смутно знакомой девахой вовсю выдирали друг у друга пульт от караоке, Толик с каким-то мужиком собирали конструктор, сидя на полу. Пацан чей-то увлеченно путал и перемешивал детали, а сильно беременная страшненькая женщина дремала в кресле, уложив голову на плечо мужику. Муж, наверное.
— Народ, знакомимся, — негромко сказала Нина. — Это мой Захар, я вам рассказывала.
— Всем привет, — хрипловато сказал он, подавая руку первому, ближайшему.
— Егор. А это Юля, жена моя. — Юля, не просыпаясь, пробормотала «Салют» и повозилась, устраиваясь удобнее.
— Николай, — мужик поднялся с пола и отряхнул брюки. — Это Вадька.
— Привет, — пацан тоже солидно пожал протянутую руку. — У тебя имя странное.
— Не, нормальное, — он помотал головой и протянул руку следующему. — Анатолий, я помню.
— Ага, а меня? — подскочила маленькая и вертлявая Зойка.
— Ты вообще незабываемая, — хмыкнул он. — А тебя я тоже откуда-то знаю, — он повернулся к следующей женщине.
— Здрассте, приехали, — покачала она головой. — Маша я. Между прочим, это я тебя Нинке сосватала.
— Я твой вечный должник, — наклонился он, вызвав всеобщий одобрительный смех.
— Садись, я буду тебя кормить, — велела Нина, и он послушно плюхнулся на диван.
— Звучит как угроза, — пробормотал он, передвигая чистую тарелку ближе. — А, кстати, рыжая, у меня для тебя кое-что есть, — он уже уткнулся в тарелку с дымящимся мясом, которую дала ему Нина.
— Я не рыжая! — возмутилась Зойка. — Если имя забыл, так и скажи!
— Забыл, — повинился он. — Очень вкусно, Нинок, — похвалил он, уминая за обе щеки.
— Добавки положить? — заботливо спросила она, гладя его по плечу.
— Не, я салатик. Так как, говоришь, звать тебя, рыжая?
— Зоя меня звать, — фыркнула та. — И вовсе я не рыжая.
— Рыжая, рыжая. По складу характера.
— Точно, — хмыкнула Машка, — это про нее. Иногда даже просвечивает.
— Просвечивает, знаешь, что? — воинственно подбоченилась Зойка.
— Халат у нашей заведующей, — фыркнула Маша, ничуть не испугавшись.
— Они долго так могут, да? — спросил он, подтягивая Нинку поближе.
— О да! — засмеялась она. — Ты куда?
— Да Зое пакет отдам, а то потом забуду. — Он выбрался на волю и пошел в прихожку, искать клятый пакет, который оттянул ему все руки.
— На, держи. — Он протянул его Зое, которая уставилась на него недоверчивым взглядом. — Ты там фотки мне жуткие показывала, я впечатлился. Твори дальше.
— Что там? — Машка сунула любопытный нос в пакет. — Что за железки?
— Это ж часы! — взвизгнула Зоя, подпрыгивая на стуле. — И куча целая! И еще что-то?!
— Шестеренки из коробки переключения передач, — он подгреб Нинку обратно под бок и наконец-то вытянул ноги.
— Дай, я тебя поцелую! — трубно возвестила Зоя, и он вздрогнул, ощутив желание спрятаться за Нину.
— Мужа поцелуй, меня не надо, — он мотнул подбородком в сторону Толика.
— Вот именно, — Толик бдительно изловил жену за пояс, развернул к себе и смачно поцеловал. — Я курить иду, кто со мной?
— Пошли, — Николай стряхнул с себя пацана и тоже пошел на кухню, по дороге втолковывая что-то Толику.
— Ну все, теперь она твоя навеки, — хмыкнула Нина ему на ухо. Зойка увлеченно раскладывала часы на столе, норовя положить и в тарелку, а бдительная Машка это пресекала.
— А ты? Моя навеки? — он прижал ее к себе крепче и заграбастал руку с коротко остриженными ногтями.
— Я даже не знаю, — забеспокоилась Нина, не отнимая, впрочем, руки.
— Вы торт еще не сожрали? — внезапно проснулась Юля, поднимая голову, чем вызвала громовой хохот. — Ну, чего ржете? Сожрали, да, сволочи?