А потом пропал и Михаэль…
Она ведь не сразу спохватилась — второй муж не часто к ней заглядывал, а сама Гвинет лишний раз видеться с ним не рвалась.
Да и дворецкий с экономкой сразу вычеркнули из перечня своих обязанностей необходимость докладывать графине, когда её супруг пожалует домой.
Михаэль и сам был совершенно не рад их браку, но зло на жене не срывал. Единственно — не захотел занять покои, где жил брат, поселился в самых дальних на хозяйском этаже и менее удобных. Зато он мог приходить и уходить, не пересекаясь с женой. Иногда, они не виделись по нескольку дней, и обоих это вполне устраивало.
Отпустив камеристку, Гвинет принялась раздеваться.
У неё будет всего одна попытка или ей можно уже сейчас настраиваться на возвращение к отцу. Нет, если у неё не получится соблазнить Энгеля, лучше в петлю, чем опять попасть в руки родителя.
Девушка прошла по комнате в одной тонкой сорочке, остановилась перед зеркалом и оценивающе оглядела свою фигуру.
Несмотря ни на что, она ничего. По крайней мере, её тело выглядит вполне привлекательно и должно притягивать мужской взор. Михаэль спал с ней не через силу, ему ни разу не пришлось воспользоваться эликсиром.
Эликсир!
Мысль ударила в голову и рассыпалась фейерверком.
Единый, как же она про него забыла?
Торопливо накинув халат, графиня выбралась в коридор и поспешила в комнату Михаэля. Если слуги увидят, ей плевать — она жена, имеет право!
В покоях второго мужа Гвинет до сих пор ни разу не была. Где же Михаэль мог хранить эликсир?
После того, как было оглашено завещание Елиазара, наследник счел нужным поговорить с вдовой.
— Гвинет, я не меньше вашего раздавлен трагической гибелью Лиазара. Я его любил, но, право, за такое завещание, возможно, сам бы его прибил. Вы понимаете, в какое положение он меня поставил? И вас. Я не могу наследовать титул и земли, если не женюсь на его вдове. Я понимаю, он позаботился о вас, но, почему-то, совершенно не подумал обо мне. Этим условием брат лишил меня возможности найти подходящую одаренную, и приумножить мою силу.
Гвинет молчала: сказать ей было нечего, да от её желания или нежелания и так ничего не зависело.
— Молчите? Это вы надоумили Лиазара выставить такое условие?
Девушка с возмущением вскинулась — да как он мог подумать такое?
— Если бы это было в моей власти, я предпочла бы, чтобы смерть забрала вас, а не Елиазара, — прошептала вдова, сжимая кулаки от злости. — Я не люблю вас, и никогда не полюблю! Вы мне не просто безразличны, а даже неприятны!
— Положим, я тоже не в восторге, и чтобы выполнить супружеский долг мне придется принимать эликсир, иначе у меня ничего не выйдет, — Михаэль криво усмехнулся. — У нас нет выхода, нам придется выполнить условие завещания.
А потом был брачный ритуал и брачная ночь.
Гвинет не боялась, в конце концов, она уже была с мужчиной и знала, что её ждёт. Ей было неприятно — вот сейчас её тело, которое целовал Лиазар, будет трогать другой мужчина, а она должна терпеть и не сопротивляться. Единый, почему у нее в жизни все настолько сложно?
— Ждешь? Думаю, теперь нам полагается говорить друг другу «ты», — муж вошел в спальню и остановился напротив кровати, где ждала новобрачная. — Видит Единый, насколько мне неприятно делать то, что я обязан! Но эликсир мне поможет…
Мужчина повернул к столику, налил полстакана воды и накапал в него из зеленого флакончика.
— Она сказала, пять капель, чтобы встал, семь, чтобы стоял час и десять, чтобы хватило на всю ночь, — бормотал Михаэль, отмеряя капли. — Дожил, приходится принимать зелья, чтобы переспать с собственной женой! Ну, спасибо, Лиазар. Надеюсь, тебе весело, где бы ты ни был.
Куда же супруг мог положить бутылочку?
В купальне среди других снадобий?
Зеленого пузырька там не оказалось.
В гардеробной?
Ни малейшего следа.
Где, ну, где же??
Поддавшись интуиции, девушка подошла к старинному бюро и открыла крышку. Единый, спасибо! — искомая бутылочка стояла рядом с двумя другими — тёмно-синим, видимо, с магическими чернилами, и светло-розовым — Гвинет не предполагала, что в ней, но подняв флакончик к лицу, ощутила знакомый запах. Так пах Михаэль, видимо, в розовом пузырьке его духи.