Он сказал, что расстроен из-за того, что наша поездка сорвалась, потому что у него были большие планы. Я все еще злилась, но спросила, какие именно. В ответ он протянул мне плюшевого мишку – к ленточке на его шее было привязано кольцо с бриллиантом. Уилл предложил мне выйти замуж.
Я была ошарашена. Мы разговаривали на кухне. Я стояла, прислонясь к шкафу, скрестив руки и ноги. Мне нужно было освободить руки, чтобы взять мишку, и в тот же момент все мои раздражение и злость исчезли – очень уж неожиданный поворот принял наш разговор. Я медлила, но Уилл твердил, что мечтает жениться на мне, чтобы мы шли по жизни рядом.
Мы были знакомы недолго. И мне безумно нравился этот мужчина. И он, судя по всему, был сильно в меня влюблен. Его предложение было восхитительным, чарующим, соблазнительным. Я знала, что влюблена, но мне казалось, что мы слишком мало знакомы, поэтому сказала, что подумаю, а он ответил: «Хорошо, но, пока будешь думать, носи, пожалуйста, это кольцо». Я надела кольцо, и с этого момента все было решено. Оставалось лишь назначить день свадьбы.
В Рождество Уилл работал, хотел приехать на наше семейное торжество, но работа ему помешала. Он снова не появился. Мне опять пришлось терпеть шуточки из-за его отсутствия и изо всех сил защищать его одержимость работой, хотя в глубине души я была так же возмущена, как и все остальные. Но Уилл всегда был стеснительным. Я думала, что он просто побоялся встречи с моими родственниками.
Подаренное им кольцо надела. И сказала, что мне сделали предложение, но я пока что раздумываю. Родственники были страшно рады за меня, но были бы рады еще больше знакомству с Уиллом. Впрочем, его можно было и отложить – это все равно произойдет рано или поздно.
В январе 2001 года я обнаружила, что у моей дочери скоро появится единокровная сестра или брат – подружка ее отца, Линда, забеременела.
Я написала об этом Уиллу:
У Робин скоро появится маленький братик или сестричка.
И не нужно делать скоропалительных выводов! Подружка Росса, Линда, беременна. Интересно, что у них получится. Я пообещала Линде, что буду ей помогать в меру сил. Бедняжке придется нелегко, уж я-то это точно знаю. Но я рада, что у Робин появится брат или сестра.
Ответ Уилла был красноречивым и эмоциональным. Мое письмо глубоко его поразило, и он даже на какое-то мгновение подумал, что каким-то чудом забеременела я.
Его реакция на мое письмо оказалась в высшей степени физиологичной: он слышал каждый удар своего сердца, кровь прилила ему к голове и молотом стучала в ушах. Коллеги, которые находились рядом, подумали, что у него инфаркт, и усадили его. Но когда в глазах у него прояснилось и всеобщая паника улеглась, он дочитал мое письмо и понял его истинный смысл.
Было ясно, что Уилл сам хотел бы подарить Робин брата или сестру. Он говорил, как замечательно заниматься любовью, а потом ждать конца месяца и покупать тесты на беременность. Он все отдал бы, чтобы стать участником создания новой жизни. Как чудесно, если бы у меня появился ребенок – наш ребенок.
Мое письмо затронуло самую чувствительную струну, и Уилл написал: «Прости, я обещал себе не расстраиваться, но это так трудно…» Он прислал мне длинное, страстное письмо, писал, что теперь вся его жизнь посвящена мне: «Я искренне надеюсь, что, раз ты этого уже не сделала, то никогда не будешь обижаться на меня и считать меня не до конца мужчиной, из-за того что мне это недоступно. Я знаю, мое сердце никогда с этим не смирится… Пожалуйста, не бросай меня из-за одного недостатка, с которым я ничего не могу сделать».
В том же письме Уилл вновь говорил о силе своих чувств после нашего первого секса. Он писал, что испытал сильнейшие и противоречивые чувства: он безумно любил меня и хотел быть со мной всю жизнь, но в то же время его терзало отчаяние – он нашел женщину, которая могла бы стать идеальной женой и матерью для его детей, но этому не суждено случиться. Ему казалось, что всю жизнь он шел к этому моменту обязательств, знаменующих конец «его» жизни и начало жизни, которую он сможет полностью разделить с другим человеком. Но, какими бы ни были его планы, детей он иметь не может – и изменить это невозможно.
В заключение Уилл писал, что моя любовь помогла ему справиться с этой болью. Его слова вновь растопили мое сердце. Он писал, что в мире нет слов, способных выразить всю силу его чувств, да и места в письме не хватит: «Глубина моих чувств меня по-настоящему пугает. Я даже не думал, что можно испытывать такие чувства к другому человеку».