И хоть Ниике мне нравилась, но жить в золотой клетке? Увольте.
Беда в одном: я совершенно не знал, где нахожусь, а остальные — в основном слуги, конечно же — совершенно не жаждали ликвидировать пробелы в моём знании местной географии.
Дворец находился у оазиса с озером и пальмами, окружённый стеной из камня, а на многие километры вокруг простиралась пустыня. Самая натуральная, с барханами из песка. Поэтому о побеге можно было забыть.
Хотя, признаюсь честно, весь этот месяц я особо подготовкой побега и не интересовался. Просто потому, что впервые за полтора года в этом мире оказался на самом натуральном курорте. Хочешь — загорай, хочешь — купайся, хочешь — ешь свежие фрукты и отменные блюда от местного шеф-повара.
А ещё у меня — и тоже впервые с момента попадания сюда — был секс. С Ниике, разумеется. Всё-таки есть у брака свои положительные стороны. Первая же брачная ночь вернула почти забытые ощущения, каково это — быть в постели с живой женщиной. А затем снова. И снова…
В общем, не помню, во сколько мы заснули тогда. Под утро, наверное. По крайней мере, на горизонте уже вроде начинало светать.
За месяц я обошёл сверху донизу весь дворец, познакомился со слугами и с не слишком привечающей меня охраной. Особливо неприязнь ко мне проявлял начальник охранной полусотни Калим-бей. Впрочем, неприязнь быстро стала взаимной. Больно уж мне не нравилась его излишняя ревность по отношению к моей фактической жене. Что-то там было, как бы не неразделённая любовь.
Я, конечно, верил Ниике в том, что никто тут не причинит мне вреда, но ловушки в спальне из не слишком сильных проклятий на ночь ставить не забывал. Жену я, разумеется, о них предупреждал, показывая, где оставил свободные проходы, на случай, если она встанет раньше меня, ну а слугам и так во время сна было запрещено приближаться к кровати.
Бережёного, как говорится, бог бережёт, ну а небережёного стерегут только вороны на погосте.
Мне не требовалось быть хорошим эмпатом, чтобы видеть явно пренебрежительное отношение ко мне, как к чужаку, даже от слуг. Лишь мой статус мужа госпожи не давал им плевать мне вслед. Впрочем, их сверлящие мою спину взгляды я чувствовал просто отлично.
Под такие мысли я снова задремал и проснулся уже к завтраку, который подали прямо в спальню.
Ниике уже сидела на подушках у невысокого стола, выбирая с большого блюда фрукт посимпатичнее, поэтому я, соскочив с постели, накинул свободную рубаху, которую не стал перехватывать поясом, и поспешил присоединиться к ней.
Первым делом ополовинил стакан свежего сорбета — этакого аналога морса из перетёртых ягод с сахаром и водой, — после чего тоже закусил всякими орехами в меду и фруктами. К сожалению, чего-то более серьёзного, желательно — мясного, по утрам не подавали, поэтому пришлось довольствоваться тем, что есть.
Хотя насытиться этого хватало. Когда-то, помню, читал, что человек — не всеядное и не плотоядное, а плоДоядное животное, и рацион, построенный на употреблении плодов растений, наиболее оптимален для организма.
Откинувшись на подушки, я посмотрел на жену, спросил вновь:
— Так что было в тех письмах?
Она сидела, подсунув одну ногу под себя, на вторую, поджатую к груди, задумчиво склонив голову. Взглянув же на меня, как-то печально улыбнулась и ответила:
— Меня вызывают во дворец.
— К султану? — удивился я.
— К нему.
— Зачем?
— Не знаю, — покачала она головой.
— И ты поедешь?
— Конечно. Разве я могу ослушаться?
И вроде бы мы разговаривали вполне спокойно, но что-то мне всё-таки не давало покоя, какая-то недосказанность, что-то, что Ниике не могла или не хотела мне сообщить.
— Я еду с тобой?
— Нет.
И вновь я нахмурился. Это было слишком уж не похоже на неё. Даже здесь, во дворце, она старалась не отпускать меня ни на шаг, а тут дальняя поездка, возможно, что и надолго, но без меня. Странно.
— Ты точно ничего больше не хочешь мне сказать?
— Прости, — девушка, наклонившись ко мне, обняла за шею, крепко поцеловала в губы, — но это касается только меня и султана Сарумяна.
— Но ты же не поедешь одна?
— Меня есть кому сопровождать.
— Калим-бей? — кривовато усмехнулся я.
Однако Ниике отрицательно качнула головой.
— Нет, он останется с тобой. Калим-бей опытный воин и хорошо знает эти места. Если что, он сможет тебе помочь.
— В чём помочь?