Кирилл нахмурился, он прекрасно знал, что я абсолютно права. Без наследства его магазины загибались. Насколько я смогла узнать старшего брата Антона, он был очень посредственным предпринимателем, его бизнес держался только на подачках моего супруга. Своих денег Кирилл практически не зарабатывал, но любил жить на широкую ногу. Что он действительно делал хорошо, так это отлично подлизывался. Антон просто не мог ему отказать, поэтому и оставил в наследство довольно процветающий бизнес. Но я была абсолютно уверена, что через некоторое время под неумелым руководством Кирилла и он станет убыточным.
— Теперь это мои деньги! — зло произнес он и снова потянул ко мне руки.
В этот раз избавиться от них не удалось, он крепко прижал меня к себе. Его правая рука заскользила по моей спине, а затем спустилась ниже и стала искать доступ к обнаженной коже.
— Отпусти меня! — извивалась я.
— Ада, не сопротивляйся, мы отличная пара! Родишь мне наследника! — я замерла, слово «роды» для меня казалось самым страшным на свете.
Гость не ожидал от меня такой реакции и ослабил хватку. Я вырвалась и указала на дверь.
— Со своими деньгами я справлюсь как-нибудь сама!
Кирилл понял, что его напор получился слишком сильным и больше подходить не решился. Он покорно покинул мой номер, но я точно знала, что война им не проиграна, уж слишком лакомый кусочек в моих руках.
Глава 5.3
После его ухода я выдохнула. Эта небольшая сцена отняла у меня очень много сил и энергии. Разговор с таким человеком был сродни общению с вампиром: он будто высосал из меня все соки.
Я забилась в угол кровати и подтянула колени к подбородку. Меня окружали одни стервятники, они хотели моей крови, моих денег. А я хотела тепла, уюта и человеческого понимания. Только Миша меня любил такой, какая я есть, только Мише я нужна просто так. Хотя нет, он тоже нуждался в деньгах, только он об этом совсем не думал. Жил, как умел. Это я хотела поставить его на ноги, я желала дать ему нормальную жизнь — полную движения, радости новых открытий. Это все мои стремления.
— И давно он к тебе неравнодушен? — послышался голос из телефона.
Я подпрыгнула от неожиданности. Снова он вернулся, а я так надеялась, что избавилась от надоедливого призрака.
— Ты имеешь в виду, давно ли он пожирает меня глазами? — безэмоционально спросила я, не глядя на экран.
— Давно? — с угрозой в голосе произнес он.
— Да какая тебе разница? Ты при жизни мало интересовался моей судьбой, почему же теперь тебя это волнует? — отмахнулась я.
— Не помню, чтобы ты хоть раз дала понять, что огорчена этим! — он снова наседал на меня.
— А я и не была этим огорчена, уже давно ко всему привыкла! — после общения с Кириллом эмоций не ощущала, выдавала только голые факты.
— Привыкла? — он даже расхохотался. — Это я давно привык к твоему равнодушию, с самого первого дня нашего брака.
— А ты разве не этого ожидал? — чувство, которое долго спало, внезапно проснулось.
— Я ожидал, что женщина, которое приняла мое предложение, испытывает ко мне хоть что-то! — возмутился он.
— И тебя совсем не волновало, что я встречалась с твоим братом? Ты не задавался вопросом, зачем вообще я вышла за тебя? Почему сказала да? — я схватил телефон. — Неужели ты не видел, в каком я находилась состоянии?
Голос срывался на визг. Этот несносный человек довел меня до истерики. Я не понимала, почему даже после смерти он может так мной манипулировать. Казалось, что, разговаривая с тем, кого уже нет в моей жизни, я должна быть абсолютно спокойной, а получается, что реагирую еще более бурно, нежели раньше.
— Меня тогда волновал штамп в паспорте и сделка, которая перевернула весь мой бизнес, я стал тем, кто я есть! — оправдывался он.
— Ты умер! — напомнила я ему.
— Это просто недоразумение! — отмахнулся он.
— Какой же ты непробиваемый кретин, тебя заботит богатство даже сейчас, когда оно для тебя совершенно несущественно! — подвела итог нашего разговора.
— Меня волнует не богатство, а то, что после меня осталось! — оскалился он.
— А что, кроме денег, от тебя осталось?
— Ты и мой сын!
— Заметь: по отдельности! — эта тема мне была вдвойне неприятна.
— Я хотел бы, чтобы именно ты родила его, но твое непонятное упрямство, твое отвращение и нежелание беременеть не оставили мне никакого выбора! Ты сама толкнула меня на такой шаг!
— Не делай меня виноватой! — аргументов, чтобы возразить еще что-то, я не имела, он абсолютно прав: я даже под дулом пистолета не согласилась бы беременеть, тем более от него.