— Я никогда тебя не простил бы, — серьезно ответил он. — Ты для меня самая любимая, я тебе всегда верю!
В груди росло давление. Словно тяжелый камень, его слова обосновались там, мешая дышать, мешая думать. Я не могу потерять его доверие, не могу растоптать его любовь. Это все, что у меня есть в жизни хорошего.
— Миш, а ты хотел бы жить со мной?
Я очень желала забрать его от матери, чтобы ее ядовитые разговоры не испортили жизнь ему, как когда-то мне.
— Очень! — оживился мальчик. — А твой муж разве не против?
Долгое время я рассказывала ему о том, что Антон не любит детей, поэтому мы так редко с ним видимся. Частично это правда.
Но еще я очень боялась, что как только он увидит Мишу, то поймет все без слов.
— Ты знаешь, Антон разбился на машине, и теперь я буду жить одна! — излишне радостно проговорила я, будто он не погиб, а просто съехал на другую квартиру.
— Тебе грустно? — мальчик привалился ко мне и обнял тоненькими руками.
— Немного! — пришлось соврать, чтобы не выглядеть чудовищем.
— И мне. Жаль, что я никогда его не видел, — печально произнес он, а я подумала, что сделала все для того, чтобы они никогда не встречались.
— Мы купим с тобой дом недалеко от города и будем в нем жить, ты сможешь сам выезжать на улицу, когда захочешь, будем гулять с тобой по лесным дорожкам.
— И ездить на велосипеде? — с надеждой спросил Миша.
— И на велосипеде, — подтвердила я, давая себе зарок сделать все, чтобы он когда-нибудь сделал это.
Решение было принято. Я соглашусь взять под опеку мальчика, только он останется с бабушкой, буду выделять деньги на его воспитание, ей приплачивать, но брать к себе не стану. Когда-то Антон четко дал понять, что инвалида рядом с собой не потерпит, и мне пришлось видеться с Мишей реже, чем хотелось бы, оставив его один на один с матерью. А теперь он желает, чтобы я привела в дом ребенка от любовницы. Ведь он нормальный, поэтому имеет право получать все самое лучшее. Очень надеялась, что Антон меня сейчас видит. Пусть знает, что его же поступки пойдут против него.
Мальчика я не обделю, да и с бабушкой, думаю, ему будет лучше.
Мы до самого вечера гуляли, сидели в кафе, ели мороженое, болтали обо всем и ни о чем. С Мишей было так хорошо, спокойно, так легко, как только раз в моей жизни, много лет назад. Я старалась не вспоминать о том, что больше никогда не повторится. От мыслей становилось невыносимо. А я все же хотела жить нормально, тем более что все только начиналось.
Глава 3.1
Документы на мальчика сделали очень быстро, тем более за деньги. Через неделю я стала официальным опекуном Ромы. Для этого даже встречаться с ним не пришлось.
Единственный раз я съездила к его бабушке. Она жила в старом доме на окраине города. В момент моего приезда та лежала на кровати, а рядом с ней стояло много разных баночек с лекарствами. Когда я вошла, она сразу меня узнала.
— А-а-а, это ты явилась, что, захотела посмотреть на то, как живут простые люди? — проскрипела она.
От такого приема я, мягко говоря, опешила. Не могла понять, чем вызвано такое неудовольствие моей скромной персоной.
— Вы вообще в курсе, кто я?
На мне был темно-синий брючный костюм, который заканчивался в районе щиколоток, туфли на высоком каблуке и меховая накидка.
— Это из-за тебя Антоша не мог жениться на моей девочке, это ты ему развода не давала! — она кричала на меня так, будто я ведьма, нечистая сила.
От такой наглости даже челюсть отвалилась. Я нашла глазами дряхлый стул и пододвинула его к кровати тяжело больной. Села на него и наклонилась прямиком к женщине.
— Вам вообще не стыдно? Это ваша прошмандовка залетела от женатого мужчины, это ваша доченька соблазнила порядочного семьянина и родила от него ребеночка! Это не я уводила у нее мужа, это она рушила мою семью, а теперь за это поплатилась! Так что если вам еще раз захочется кому-нибудь рассказать о плохой жене, которая не ценила, не холила бедную любовницу, подумайте о поведении вашей дочери! — это все лилось из меня словно яд, который я копила долгие годы. Где-то в глубине души я совсем не хотела говорить о покойной такими словами, но несправедливое обвинение в мой адрес переполнило чашу терпения.
Женщина опешила от выпада, а потом закатила глаза и застонала.
— Уходи, уходи! Пошла прочь, дрянь! — слышалось со стороны кровати.
— Я, собственно, пришла вам рассказать, что ваш внук отправляется в частную закрытую школу для самых маленьких, туда как раз с двух лет принимают! — ехидно проговорила на прощание.
Этот вариант показался мне оптимальным. Интенсивные занятия в среде таких же внебрачных детей миллионеров, которые женам показать отпрысков не могут, а вырастить достойными людьми очень даже хотят.