– Она не пьет с сахаром, – сказала я. – И не есть сладкого.
– Но вы все равно дайте, – на губах мужчины мелькнула легкая улыбка. – На подносе принесите и напоите, как ребенка. Скажите, что себя надо баловать, иногда делать себе подарки…
Здесь уже я не могла сдержать улыбки.
– Позволять себе расслабиться и не мучить себя диетами, – закончил врач.
– Вообще что с ней?
– Нервный срыв.
А я и не знала, что у Кристины есть нервы.
– Кстати, жесткая диета этому способствует.
Врач оглядел мое пышное тело, но не как врач, а как мужчина.
– Я не сижу ни на каких диетах и никогда не сидела. У нас в роду все женщины были такими, как я. Судя по моим маме и бабушке, я никогда не смогла бы стать ни моделью, ни гимнасткой.
– Так это и хорошо. Такие, как вы, не повышают доходы специализированных клиник, в которых проводят немало времени дамы типа Кристины. Здоровья вам!
Врач уехал, я отправилась в супермаркет за покупками, вернулась довольно быстро, заглянула к Кристине, которая безмятежно спала, раскинувшись на большом ложе. Я поставила на плиту заказанные Сергеем Юрьевичем голубцы и отправилась убирать дом.
Меня неумолимо влекла комната Даши. Я никогда там не убиралась. Нет, убирала, пока не появила Даша. Но после ее появления я туда не заходила. Хотя там уже рыскал Петр Васильевич… Вряд ли после него осталось что-то незамеченное. Но я и не искала незамеченного. Мне вообще-то требовались координаты Дашиных родственников.
В сравнении с количеством нарядов Кристины можно было сказать, что у Даши вообще не было ничего. По всей вероятности, в комнате лежали и висели только те вещи, которые она привезла с собой. Большую часть я помнила. Вроде ничего нового. Пропало что-то или нет, я определить не могла. Мобильного телефона я не нашла. Ни записной книжки, ни блокнота, ни вообще каких-то записей хотя бы на обрывках бумаги не было. Читала Даши только старые глянцевые журналы, которые ей соблаговолила отдать Кристина. Компьютером ни Кристина, ни Даша не интересовались. Возможно, потому, что создатели клавиатуры почему-то не подумали о длиннющих ногтях некоторых пользователей. У Кристины своего компьютера не было – никакого. У Даши тем более. Подходить к компьютеру Сергея Юрьевича Кристине и вообще всем категорически воспрещалось.
Я пожала плечами и вернулась к работе в доме.
Петр Васильевич позвонил мне на мобильный и сказал, что собирается приехать часа в три дня.
– Обедом накормите, Лариса Михайловна?
– Накормлю, – сказала я. – Голубцами, которые готовлю Сергею Юрьевичу на ужин. Супа нет. Не обессудьте. Могу салат порезать.
– Отлично. Тогда я не буду тратить время на обед в городе. Кстати, Кристина еще не проснулась?
– Нет. А…
– Я вам все расскажу при личной встрече.
Петр Васильевич приехал с букетом цветов. Для меня. Очень красивый был букет. И необычный. Я опустила нос в цветы, вдохнула аромат…
– Это, случайно, не из салонов… э-э-э…
– Людмилы Евгеньевны. Оттуда. Все мои знакомые покупают цветы только там.
– Но вы сегодня там были по делу?
Петр Васильевич покачал головой:
– Пока еще не был. И я заезжал не туда, где расположен офис Людмилы Евгеньевны. Я просто покупал цветы вам, Лариса Михайловна.
– Спасибо, – поблагодарила я, поставила букет в вазу на кухне, но не распаковывала, поскольку намеревалась забрать домой. Пусть у меня дома стоит, а не здесь.
К приезду Петра Васильевича у меня уже был накрыт стол на кухне, где мы с ним и устроились.
– Вы можете за едой говорить о трупах, Лариса Михайловна? – спросил гость, приступая к трапезе.
– Могу.
– В этом доме произошли два убийства, – сказал Петр Васильевич.
– А были сомнения?
– Я не так выразился. По всей вероятности, Дашу и Алексея убили разные люди. Они отравлены разными ядами, которые были в разных бутылках.
Я застыла с вилкой в руке, не донеся до рта помидор.
– То есть?
– Как я и предположил с самого начала, яд был в коньяке, который пьет только Сергей Юрьевич. Если помните, бутылка стояла на письменном столе у включенного компьютера…
– Я тоже так подумала.
– Но Дашу отравили совсем другим ядом – мышьяком, который был в вине, которое пьет одна Кристина и которое ей поставляют из Испании.
– И Сюзанна пьет, – автоматически добавила я. – Мне не понравилось.
– Я изъял открытую бутылку, – невозмутимо продолжал Петр Васильевич. – И все подтвердилось. Мышьяк в испанском вине, какой-то редкий яд – в коньяке. Мне сказали, что, скорее всего, восточный. Индия, Пакистан. Что-то из того региона.
– А они его не почувствовали? Ведь мышьяк, если не ошибаюсь…