— Это обязательно? Просто я не готовилась к нашей встрече.
— Нет, что ты? Ты можешь хоть каждый день ходить в этом нелепом наряде, — едко посмеивается он, но затем резко стирает с лица улыбку и накрывает ладонью узелок на халате. — Конечно же, обязательно! Как мне, по-твоему, делать выбор? Не забывай, ты не одна! Вас здесь четверо! И ты должна помогать мне, иначе у тебя нет никаких шансов, ангел мой.
Мои руки безвольно болтаются по швам, я разворачиваю от него голову в сторону. Его дыхание уже в полную мощь обжигает моё лицо. Аромат, исходящий от него, медленно, но верно вгоняет меня в прострацию. Мне страшно находиться рядом с ним.
— Мне упрашивать тебя нужно? — повышает он голос, от раскатистого баса я вздрагиваю всем телом. — Снимай этот чёртов халат! — дёргает за узелок.
Такой наглости я не потерплю. Размахиваюсь и со всей силы, которая имеется во мне, влепляю ему звонкую пощёчину.
Но в эту же секунду я крупно об этом желаю.
Языки пламени, которые прежде вились в его глаза, тлеют. Радужная оболочка наполняется зловещей темнотой. Ноздри трепещут с каждым его тяжёлым вдохом, на скулах выступают желваки, а кожа на кулаках натягивается и белеет от того, как он их сжимает. Он будто ведёт внутреннюю борьбу с тем, чтобы не ответить мне ударом на удар.
Я зажмуриваюсь. Втягиваю голову в плечи, думая, что за всем этим последует ответная пощёчина, но он всего лишь потирает свою челюсть, куда пришёлся удар.
Всхлип выходит из лёгких, а следом он обходит меня. Кости ходят ходуном, тело моё подвергается бесконтрольной вибрации, а зубы стучат друг о друга как неродные.
Мужчина встаёт у меня за спиной. Теперь я ещё более уязвима. Реагирую на каждый шорох позади себя, ведь я стала лёгкой мишенью, потеряв его из виду.
Сердце сжимается в микроскопический комок, когда он кладёт подборок на моё плечо, а ладони на талию. Он вдавливает моё тело в свою каменную грудь и с извращённой нежностью в голосе говорит на ухо:
— Ещё одна подобная выходка — и ты крупно об этом пожалеешь, — с угрозой озвучивает мои же мысли.
Во мне просыпается желание запереться в комнате, забиться в угол и рыдать от такого неслыханного неуважения.
— Что вы себе позволяете? — пытаюсь я дерзнуть, но он с быстротой молнии оказывается передо мной.
Сжимает своей ладонью мой подбородок и наклоняется, почти касаясь губ.
— Я не позволю себе ничего, чего бы ты сама не захотела.
Он резко отводит руку от моего лица и я наконец могу вздохнуть. Я стою под его блуждающим по моему телу взглядом. Замечаю азартный блеск в глазах, когда он заостряет внимание на просвечивающей ткани купальника. Он взглядом ласкает каждую клеточку моего тела, до боли, до судорог в конечностях. А потом плавно опускает взгляд ниже, вынуждая меня до скрежета сжать челюсть. Мне становится не просто неприятно, мне противно.
Хоть он ничего и не делает, а я уже хочу наплевать на всё, и снова вмазать по его наглой роже, но мои мысли сбивает его голос прямо у уха:
— Ты теперь принадлежишь мне, — смотря в мои глаза, угрожает он.
— Я и ещё трое девушек? Не чересчур ли? — выпаливаю я, кое-как удерживая себя на трясущихся ногах.
Он только усмехается, запрокинув голову кверху, а потом становится чернее тучи, нависшей надо мной.
— В самый раз, но ты станешь первой. Сегодня ты продемонстрируешь себя во всей красе.
— На что вы намекаете?
— Всего лишь свидание, а ты что подумала? — пожимает он плечами. — Я хочу пообщаться с тобой, узнать тебя поближе. В первую очередь ты должна быть хорошим собеседником. Всё остальное имеет второстепенное значение, как для меня, так и для тебя.
— Глупость какая! Сначала запугиваете, а потом как ни в чём не бывало приглашаете на свидание! Так дело не пойдёт. Всего хорошего! — дёргаюсь в сторону выхода, но он вмиг припечатывает меня к стене своей ручищей.
6. Турецкий для начинающих, Или Слабость — порок
Судорожный вдох. Прерывистый выдох.
Кожа покрывается мурашками от прошибающего холода и неизвестности, в которую я добровольно попала.
— Ты мне нравишься, Диана.
Между нами пространство искрит. Я не просто боюсь его, он нагоняет на меня ужас одним своим видом. За внешней привлекательностью и внутренней жестокостью стоит многое, но я совершенно не знаю этого мужчину. Хотя он уже успел присвоить меня себе. Меня и ещё троих таких же несчастных девушек, вроде меня.
— Да, но… — избегая его звериного чёрного взгляда, я силюсь ответить, но он прикладывает палец к моим губам, чем затыкает на полуслове.