Что ж, подумал Йэн, пора мальчику узнать, что и мужчины могут иногда давать выход своим чувствам. Он взъерошил ему волосы и улыбнулся:
— Да, я очень тоскую по Джейку.
Они сели рядом на деревянный ящик, набитый старой сбруей, гвоздями, подковами и другими необходимыми в хозяйстве предметами.
По лицу Криса было видно, что мальчик все еще опечален, но в выражении его глаз появилось что-то новое, какая-то тайная надежда, которой Йэн раньше не замечал. Это согрело сердце Йэна, но в то же время он испугался за сына.
— Я рад, что мисс Тирнен теперь живет с нами, — сказал мальчик. Он понизил голос до шепота, приготовившись сообщить значительную новость. — Она сказала, что я могу называть ее мамой. — Он замолчал, прикидывая, по всей видимости, как это у него будет получаться. — Как ты думаешь, она долго будет грустить?
Йэн улыбнулся и положил руку на маленькое плечо Криса.
— Какое-то время она будет грустной… мы все будем. — Ему вдруг показалось, что Джейк стоит рядом и молча подбадривает его, как это всегда бывало. — Пройдет какое-то время, и мы сможем вспоминать Джейка без боли.
Крис снова задумался:
— Если мисс… мама теперь твоя жена, значит, у вас будут свои дети?
Мысль об этом наполнила Йэна теплом. Как ты был прав, Джейк, подумал он. Жизнь продолжается.
— Надеюсь, что да.
Мальчик теснее прижался к Йэну.
— Но ты ведь все равно будешь меня любить.
Йэн привлек Криса к себе.
— Ты всегда будешь моим товарищем, — сказал он. — Между прочим, я рассчитываю на тебя, когда придет время нянчить маленьких и учить их, как бросать бумеранг и где искать цветные камушки и окаменелости.
Он почувствовал, как расслабился Крис, и на минуту закрыл глаза, пытаясь удержать окутавшее его чувство любви, глубокое и мучительное.
— Ты можешь положиться на меня, папа, — решительно заявил Крис.
На мгновенье Йэну показалось, что он опять заплачет. На этот раз от радости, которая потеснила горе. Какое это чудо — жизнь, полная сложностей и неожиданностей.
— Это хорошо, — сказал он, когда смог доверять своему голосу.
Работа была сделана, но они все сидели в умиротворяющем молчании. Спустя некоторое время пришла Алиса и позвала их, и они вместе вернулись в дом. Прежде чем ступить на порог, Йэн взглянул в небо, усеянное мерцающими звездами.
Он чувствовал, что его корни еще глубже ушли в эту землю, и вознес безмолвную молитву, благодаря за все то, что имеет. «Несмотря на все трудности, — подумал Йэн, — я богатый человек».
Алиса накрыла для него легкий ужин — Крис уже поел, а Джейси не показывалась. Йэн уложил мальчика и пошел в спальню, которую теперь делила с ним его жена.
Джейси сидела на постели, омытая лунным светом, волосы у нее были мокрыми после купания. При взгляде на нее у Йэна сжалось сердце, и он подумал, что с радостью взял бы на себя груз ее горя, если бы это было возможно.
— Привет, — сказала она.
Он увидел ее мягкую улыбку и возблагодарил Бога, что не любит эту женщину. Такие глупости свойственны юности. Больше никогда он не подвергнет себя уже раз испытанным мукам. Никогда.
Он не стал подходить к кровати. Джейси казалась такой хрупкой, что он не мог решиться коснуться ее. Он подождет, пусть она решит сама.
— Ну как ты, ничего? — спросил он.
— Я буду жить, — ответила она.
Прошедшей ночью она прижималась к Йэну, словно пыталась раствориться в нем, и их любовная игра была полна неизъяснимой нежности.
Йэн сглотнул, чувствуя себя мальчишкой, который обращается к предмету своей первой любви.
— Алиса приготовила чай, — сказал он. — Он остывает.
Джейси прикусила нижнюю губу, и ему захотелось увидеть выражение ее глаз, но полумрак скрывал их.
— Йэн, — начала она, голос был спокойный, но тоже робкий, — ты хочешь спросить, пущу ли я тебя сегодня в нашу постель?
Он действительно неосознанно думал об этом и порадовался, что темнота скрыла краску на его лице.
— Да, — вырвалось у него, усугубив смущение.
Джейси встала с кровати и приблизилась к нему. Она положила руки ему на грудь, и он сквозь рубашку ощутил тепло ее ладоней.
— Я хочу, чтобы ты был со мной, — произнесла она.
Простой разговор между мужем и женой, но Йэн почувствовал себя измочаленным. Говорить он не мог, поэтому наклонился к ее губам, коснулся их легким поцелуем и вышел.
Поужинав и быстро приняв душ, он вернулся в спальню, Джейси ждала его. Она смотрела, как он снимает рабочую одежду и вешает ее на спинку стула, и, когда он пошел к кровати, откинула одеяло.
— Ты был необыкновенно внимателен ко мне, Йэн Ярбро, — сказала она. — И я благодарна тебе за это.
Йэн не был уверен, что благодарность именно то, что ему нужно, но не стал обсуждать этот вопрос. Джейси была необходима ему как никогда, необходима, чтобы укрыться в ее объятиях, в теплых глубинах ее женственности.
Он лег рядом с женой и привлек ее к себе, целуя сначала нежно, а потом со все возрастающей страстью.
— И как велика твоя благодарность? — спросил он, когда они наконец оторвались друг от друга.
— Будьте внимательны, мистер Ярбро, — ответила Джейси, — я собираюсь вам это продемонстрировать.
9
Беда не приходит одна.
Эта старая поговорка вспомнилась Йэну на следующий день после похорон Джейка. Он ехал по выгулу Тирнена в сторону Корробори-спрингс и пробирался сквозь стадо овец. Сначала буря, из-за которой потеряно несколько овец, убежал жеребец, которого он так и не нашел. Сам он чуть не расстался с жизнью. И сразу после этого его лучший друг перешел в мир иной.
Йэн снял шляпу и почесал в затылке, стараясь не задеть зашитое Джейком место. Он поерзал в седле, стараясь не думать о том, что может оказаться третьим несчастьем.
А может, это — его женитьба на Джейси, подумал он, глядя на овец, направляющихся к пруду.
Лошадь, на которой он ехал сегодня, была молодой и пугливой и нервно пританцовывала, когда овцы проскакивали у нее под ногами. Йэн и собаки расслабились: животные почувствовали воду, и теперь жажда приведет их куда надо.
Йэн оглянулся на дом. Он знал, что Джейси сейчас там и разбирает вещи отца, решая, что оставить, а от чего избавиться. Занятие само по себе очень грустное, но Джейси отказалась от помощи.
Он понимал. Он не может принудить ее разделить с ним свою ношу. Но в глубине души он чувствовал боль оттого, что она оставила его за кругом своей скорби.
Йэн спрыгнул на землю, оставив лошадь с болтающимися поводьями. Сначала Джейси искала его поддержки, плакала у него на груди. И оба они нашли убежище в физической любви.
Но сегодня утром, когда Джейси объявила, что собирается заняться домом Джейка, в ее поведении появилась некоторая холодность, и она избегала взгляда Йэна. Это ее работа — перебрать вещи Джейка, сказала она, а когда он стал предлагать свою помощь, оборвала его взглядом.
Сейчас, стоя на траве со шляпой в руках, он смотрел на дом, где столько раз играл в карты, в основном проигрывая. Это место было его вторым домом, а Джейк — вторым отцом. Он приходил сюда, чтобы поделиться радостью, а раз или два, чтобы поплакать. Он справится с воспоминаниями. Ранит его то, что он не нужен Джейси.
Сначала Джейси занялась кухней, потому что не чувствовала в себе достаточно сил сразу заняться бумагами, книгами и другими личными вещами отца. Письмо к женщине из Квинсленда, на которое она наткнулась раньше, тут же снова попало ей в руки.
Она села у стола и уставилась на строчки — как много слов. Нужно выяснить, кто эта женщина, и сообщить ей о смерти Джейка. И все равно ее не покидало чувство, что она вторгается в личную жизнь. Письма — это очень личное, особенно любовные письма.
Собравшись с духом, Джейси перелистала блокнот и нашла начало: «Дорогая Маргарет…»
Поток внезапной обиды захлестнул Джейси. Подумать только, «дорогая Маргарет». Между ее поездками в Австралию отец никогда не писал ей, даже на день рождения и Рождество. А тут исписывает целые страницы.