И как я это сделаю? Тут без ста грамм и чуда не разобраться! А на чудеса это местечко богато. Чего только низкий старт благоверного стоит. Волшебство, не иначе. Магия… Не, ну а почему бы и нет! Я девушка прогрессивных взглядов, допускаю, что если есть три луны и летающие мужья, то и магия вполне может существовать. И что же тогда получается?
Каретой управляет магия, а леди Ания у нас дама благородных кровей. Из этого следует вывод, что леди Эслир магиня. Каков шанс на то, что и у меня есть хоть какие-то способности?
Гадать времени особо не было, поэтому, вооружившись только непоколебимой верой в себя, обратила внимание на переднюю стенку кареты, где находилось странного рода углубление.
Встала на колени рядом с ним и с замирающим сердцем просунула туда руку. Внутри ничего страшного не оказалось, только какой-то необычный на вид не то механизм, не то украшение. Нечто имело каплевидную форму, и было исполнено из камня, обрамленного каким-то металлом. Сердцевина предмета, поначалу казавшаяся непрозрачно-матовой, при соприкосновении с моей кожей начала светиться и мягко пульсировать, будто бы наливаться силой.
И тут до меня дошло — это не что иное, как своеобразный артефакт управления. А если он питается моей энергией, значит, и управлять им получится.
По мере усиления пульсации, на предмете стали наливаться силой непонятные символы. Подождала, пока они засветятся полностью, и ткнула пальцем первый попавшийся. Карета снова затряслась, запрыгала и даже, кажется, закряхтела, а потом внезапно поехала, нет, полетела назад, со скоростью реактивной ракеты!
— Ай! — пискнула, и меня резким рывком бросило вперед, так что нос впечатался в мягкую обивку дивана.
При падении нечаянно нажала пальцем другой символ, и меня снова припечатало, только уже к другой стенке, а карета принялась выписывать на дороге зигзаги удачи. Мою, и без того потрепанную, тушку принялось шатать из стороны в сторону, так, что закружилась голова и я чуть не выронила эту своеобразную панель управления из рук.
Вдруг раздался глухой удар об обшивку, затем чей-то протяжный вой и карета внезапно остановилась, как вкопанная.
Я откинула растрепавшиеся от болтанки волосы с лица, с трудом поднялась с пола, заползла на сиденье и замерла, прислушиваясь. Только ДТП мне для полного счастья и не хватало! А с другой стороны, ну какая же свадьба без происшествий…
Приказала себе не дрейфить и потянулась рукой к дверце кареты. Надо же посмотреть, кого я там сбила. Судя по звукам, напасть на меня оно уже не в состоянии.
Осторожно приоткрыла дверцу, выглянула — никого. Только лес и снег кругом. И моё транспортное средство завязло в сугробе по самое не балуй.
— Э-э-эй, есть кто живой? — позвала тихонечко.
В ответ кто-то застонал с другой стороны кареты. Я тут же захлопнула дверцу и метнулась к противоположной. Попыталась открыть, но она только чуть-чуть приоткрылась, а потом во что-то врезалась и отказалась дальше открываться.
— Эй, вы там… кто?
Хотела спросить другое. Но почему-то вот так спросилось. Показалось, важнее — кто это, а не как оно себя чувствует. По крайней мере, для моей безопасности. Судя по силе столкновения, это явно что-то крупное. И речь точно не о дереве. Деревья не воют и не стонут. Во всяком случае, нормальные.
А что, если у них тут живые деревья водятся?!
— Умира-а-аю, — послышался протяжный стон.
Всё, моя природная жалостливость пересилила инстинкт самосохранения, и я полезла из кареты, с трудом протискиваясь в приоткрытую дверцу. Высунулась примерно по пояс, осмотрелась и…
— Твою ж гипотенузу!
На меня смотрели большие, бездонные, полные боли и страдания глазищи в обрамлении пушистых ресниц, коричневой шерсти, внушительного шнобиля и огроменных рогов.
— Лось, — удивлённо протянула я.
— Люций, — представилось парнокопытное в ответ. И с подвыванием: — И ты меня уби-и-ила-а-а!
— Говорящий, — выдала я, от удивления почти сравнявшись размером глаз с животиной.
— У-у-умирающи-и-ий, — провыл лосяра, явно больше притворяясь, чем действительно страдая.
Уж больно морда у него в этот момент хитрющая стала.
Притворялся лось очень правдоподобно: закатил глаза и уронил тяжелую, рогатую голову на снег, очень усердно изображая потерю сознания.
Я, недолго думая, вылезла из кареты и присела на корточки перед животиной, что раскинула копыта в разные стороны.
— Лось, а лось? — проникновенно начала я.