— Я согласна, — не колеблясь, сказала Нина, но в то же время тяжело вздохнула. Для виду. Чтобы подумали, что решение ей далось не с бухты-барахты. — Только поклянитесь, что ничего не сделаете с Татьяной.
— Бог мой, да зачем она нам нужна? — Ираида небрежно взмахнула рукой. — Сделай дело, и Татьяна останется невредимой.
— Тогда, поехали прямо сейчас, пока я не передумала, — решительно заявила Нина.
— По-моему, рабочий день уже окончился.
— Ничего, они там долго сидят.
Глаза Ираиды стали жесткими, злыми, губы искривились в саркастической улыбке.
— Зачем спешить, деточка? — проговорила она, намеренно растягивая слова. — Или ты в самом деле считаешь себя умнее меня? Захотела с кондачка решить все проблемы? Да нет уж. Свое заявление ты сделаешь завтра. Поняла?
Нина все поняла. Она вспомнила, как Ярослав говорил, что завтра с утра Шеремет и Григоренко уезжают в Харьков по делу Черкашина. Значит, разговор с ней уже будет вести не Иван Тихонович, а кто-то из другой команды.
Уж тут Закора наверняка все предусмотрел.
— И чем дело закончится? — спросила Нина после короткой паузы. — Вы отпустите меня и Таню, когда я сделаю это заявление?
— Отпустим, но не сразу.
— Так я и думала.
— А чего же ты хотела? Мы должны быть уверены, что ты нас не выдашь пока не закончится следствие.
— Вы будете держать меня и Таню в подвале?
— Зачем же так мрачно? Поживете в приятном месте… скажем, на берегу моря.
— А как я объясню свое отсутствие в городе? Меня будут искать…
— Заявишь в письменной форме, что уезжаешь к друзьям, потому как желаешь оградить себя от нападок своего так называемого мужа и его сообщников.
— А потом вы меня убьете?
— Да пойми же ты, дуреха, что нам невыгодно тебя убивать.
— Пока — да. Но, когда завтра я откажусь от своих показаний против Олега, я вам уже буду не нужна. Наоборот, стану опасна. И вы постараетесь навсегда заткнуть мне рот. Да еще подстроите так, что подозрение в убийстве упадет на Ярослава.
— Чего ради нам тебя убивать? Поживешь вдалеке, пока не закроют дело. А потом можешь возвращаться домой или куда душе угодно. Мы с Олегом к тому времени будем далеко.
— А Таня? — с интересом спросила Нина. — Она все это время будет со мной?
— Конечно. Ее отсутствие тоже никого не удивит… по крайней мере, первое время. Мы ее, прежде чем уколоть, заставили написать записку матери, будто уезжает по горящей путевке. А на работе у нее оформлен отпуск. Как видишь, мы все предусмотрели.
— Действительно… Пора бы мне до конца понять, с кем имею дело.
— Да, детка, пора.
— И все-таки одного я понять не могу. Почему ты, Ираида, так вертишься, так рискуешь, связываешься с уголовниками? Неужели твой супруг этого стоит? Или он успел переправить в зарубежные банки столько денег, что для вас теперь, как говорится, ставка больше, чем жизнь? Но эти деньги тебе не помогут, если сама окажешься в тюрьме. То, что ты сейчас делаешь со мной, с Татьяной, грозит порядочным сроком. И ты это знаешь. Я бы на твоем месте не стала подобным образом рисковать.
— Оказалась бы на моем месте… — Ираида вдруг захохотала заливистым смехом. — Да, ты хотела бы быть на моем месте! И ты, и твоя подружка Ленка, и многие другие бабы! Но Олег выбрал меня! И я буду за него бороться всегда и со всеми! И рисковать буду. Ради него. А ты бы не рисковала?
Нина почти с изумлением уставилась на собеседницу.
Ираида вытянулась во весь свой немалый рост, расправила свои внушительные телеса, но в эту минуту она не казалась толстой и громоздкой, а, скорее, величественной.
Нина только сейчас обратила внимание, что черты лица Ираиды по-своему привлекательны, а ее низкий, грудной голос с придыханием, может звучать волнующе и призывно. Нина впервые подумала о том, что, возможно, не только высокие связи и богатство привлекли Олега в Ираиде. Да, она не похожа на изящную фотомодель, но, кто знает, может быть Олег, притворяющийся весьма современным, в душе ценит красоту кустодиевских купчих. Почему бы и нет? Ведь, например, такой утонченный эстет, как Александр Блок, любил же полнотелую Любовь Дмитриевну. Сейчас Нина уже не смотрела на жену Хустовского, как на смешную мадам Грицацуеву. Нет, Ираида скорее напоминала ей леди Макбет, всегда готовую вдохновлять и выручать своего преступного лорда.