— Господи! Нина, вы здесь?.. А ваш муж вас ищет. Спрашивал у меня, не знаю ли, куда вы ушли. Я ему сказала, что ваша подруга заходила ко мне позвонить, но у нас во всем подъезде почему-то отключились телефоны. А больше я ведь ничего не знала…
— Мне надо в роддом, — сказала Нина, стараясь, чтобы ее хриплый шепот звучал как можно громче. — Найдите Ярослава. Или вызовите скорую.
— Да тут две скорые подъехали. Может, они вас и подвезут. И ваш муж где-то здесь… он ведь на машине…
Соседка засуетилась, побежала куда-то в сторону. Видимо, ей не очень хотелось брать на себя дополнительные хлопоты.
Теперь схватки становились такими болезненными, что Нина начала стонать. В какой-то момент от боли у нее потемнело в глазах. А через несколько секунд, когда темная пелена рассеялась, Нина увидела бегущего к ней Ярослава.
— Что случилось? Почему ты здесь? — спрашивал он, помогая ей подняться. — Тут рядом такое происшествие… Ты, наверное, испугалась?
— Рожать собираюсь, — прошептала Нина, пытаясь улыбнуться побелевшими губами, но получилась гримаса боли.
— Ты не дозвонилась ко мне и решила ехать в роддом сама?
— Нет. Не сама. С Таней. — Нина говорила, задыхаясь, с трудом сдерживая стон.
— Где же Таня?
— Она там, — Нина кивнула в сторону толпы, окружавшей милицейские машины. — Ираида тоже там.
— Что?! Так это они — те две женщины, которые убили друг друга?
— Да. А еще… Таня пристрелила собаку Ираиды, которая меня чуть не загрызла.
— Боже мой! — Ярослав переменился в лице, желваки на скулах заходили. — Недаром у меня было плохое предчувствие, когда я к тебе не дозвонился. Помаялся полчаса, а потом решил ехать домой.
К ним подошли два милиционера в сопровождении женщины из толпы, которая и указала на Нину:
— Вот она. Эта девушка — знакомая одной из убитых. Она над ней плакала.
Милиционер стал что-то говорить, но из-за нового приступа боли Нина ничего не услышала. Потом до ее сознания долетели слова Ярослава:
— После, сейчас не до того. Я везу ее в роддом.
— Надо же, совпадение! — раздался чей-то голос. — Главная свидетельница вот-вот родит!
Несколько любопытных подошли, стали кучковаться, расспрашивая друг друга. Ярослав поднял Нину на руки и понес к машине. Милиционеры пошли рядом, раздвигая толпу.
Из-за нервного потрясения, роды у Нины были бурными. Когда ее привели в родильное отделение, схватки уже начали переходить в потуги.
Физическая боль, накладываясь на душевную, минутами делала ее страдания непереносимыми, ей хотелось плакать, кричать, но сорванный голос даже этого не позволял.
А потом из самой глубины сознания выплыл знакомый образ: Таня уходила куда-то по широкому лугу, но с улыбкой оглядывалась и поднимала руку для благословения.
«Мой крестник», — сказала она о будущем ребенке.
И Нина вдруг почувствовала огромную веру во что-то светлое и непобедимое. Она знала, что наперекор злу, разрушительной мести и насильственной смерти сейчас принесет в этот мир новую жизнь.
И она принесла сразу две жизни. Как и предполагали врачи, Нина родила двойню — мальчика и девочку. Несмотря на страшные события, предшествовавшие родам, дети родились вполне здоровыми.
На второй день к Нине понемногу начал возвращаться голос. Когда Ярославу разрешили навестить жену, она уже могла разговаривать с ним почти нормально. Она рассказала обо всем, начиная со звонка Ираиды. И закончила свой рассказ словами:
— Таня спасла меня и наших детей. А сама ушла к Игорю. Вот ведь какая судьба…
— Да… Часто жизнь и смерть проходят рядом… Но человек жив, пока его помнят. А мы их никогда не забудем. Пусть о них напоминают даже имена наших детей.
Нина вскинулась от удивления и спросила:
— Как ты догадался, что я хочу назвать детей Игорем и Татьяной?
— Разве я мог не догадаться? Ведь у нас с тобой родственные души.
Они замолчали, словно прислушиваясь к каким-то голосам внутри себя.
Ветер ворвался в открытое окно, принес свежесть первого летнего дня и напоминание о вечном возрождении природы, равнодушной к людскому добру и злу и озабоченной только тем, чтобы не прервалось удивительное цветение жизни.