— Он красивый… — задумчиво протянула Надя.
— Что, понравился?
— Да. Я бы очень хотела сниматься с ним в одном сериале.
«Понятно! Рассчитываешь на постельные сцены!» — подумала про себя Вера, а вслух произнесла:
— Возможно, что так оно и будет.
— Вы только не обижайтесь, Вера Александровна, — вкрадчиво сказала вдруг Надя.
— Что такое?
— По-моему, у вас с ним все равно ничего не получится. Ой, я, кажется, глупость сказала!
— Ты весь вечер их говорила! — огрызнулась Вера. — Одной больше, одной меньше. Вы оба еще ничего из себя не представляете. Ни ты, ни он. Так, сырье. Рабочий материал. А строите из себя… Ни у тебя, ни у него ничего нет. Что ты можешь ему дать? Тебе нужен другой человек. Старше, опытней и богатый. А Никите нужна я.
— Может быть, вы и правы.
— Я всегда права, — отрезала Вера.
— А вы поможете мне найти такого человека? — еще более вкрадчивым голосом спросила Надя. — Опытного, надежного, богатого? Как мой воображаемый муж?
— Может быть.
— Тогда я сделаю все, как вы скажите.
— Ты еще сомневалась в этом?!
— Кстати, как я смотрелась? Я хорошая актриса?
«Бездарная!» — хотелось крикнуть Вере. Но она удержалась:
— В целом все было неплохо. Постарайся больше не допустить промашек. Говори с ним на отвлеченные темы.
— А что плохого в том, что он узнает правду?
— Какую правду?
— Про скрытую камеру и о том, что на самом деле вы занимаетесь отбором актеров в сериал? Что в этом плохого?
— Понимаешь, милая, у него не бог весть какие актерские способности. Узнав правду, он зажмется, и я ни за что не смогу протолкнуть Никиту в этот проект.
— Значит, я делаю это ради него? — уточнила на всякий случай Надя.
— Да, конечно!
— А вы очень умная, — с уважением сказала девушка. — Я уже поняла, что надо вас слушаться. Ничего, что в гостях у Никиты я называла вас просто Верой и на «ты»?
— Все в порядке. Все в полном порядке. Тебя у метро высадить?
— Да, спасибо. Мне ему надо звонить?
— Нет.
— А если он позвонит?
— Ты занята. Муж строго контролирует каждый твой шаг.
— Мы же разводимся!
— Но пока он еще твой муж. Жди моего звонка. Поняла?
— Да.
— Ну иди.
Надя выпорхнула из машины. Вера проводила ее взглядом до метро, пытаясь понять только одно: поверил он или нет?
5
— мучительно думал он после того, как серебристый «Ниссан» Веры скрылся из вида. Вечером жара немного спала, но было по-прежнему душно. «Сгоревшая яичница» давно уже остыла, но пахла все так же отвратительно. Он стоял у подъезда и то и дело возвращался мыслями к этому вечеру. Что-то его, безусловно, настораживало. Ах, Вера, Вера, что же за игру ты затеяла?
Но, мысленно прокручивая ситуацию, он не мог сообразить, где же тут подвох? Ну подсовывает Вера ему эту хорошенькую девушку, и что? Причем откровенно подсовывает. Словно в шахматной партии жертвует целого ферзя. А смысл? Целью такого хода может быть только мат шахматному королю. Попался в капкан — получай. Он пока не видел, каким образом Вера может это сделать, хотя и оценивал ее позицию как атакующую.
Так брать или не брать? Прошло несколько дней, а он все еще никак не мог успокоиться. От Веры никаких вестей, Надя тоже молчит. Это странно. Пауза затягивается.
И он сам позвонил Наде на мобильник. Она обошлась с ним довольно холодно.
— Никита, не звони мне больше.
— Почему?
— Муж ревнует. Он сейчас дома и все слышит.
— Вы же разводитесь, насколько я понял.
— Он все равно мне пока еще муж. Скоро суд. Он хочет отнять у меня ребенка. Ведь это я хочу развода, а не он. Не хватало еще застукать меня с любовником! Он на все способен! Даже устроить за мной слежку!
«Что ж ты так кричишь, если он рядом и все слышит?»
— Я все понял. И тем не менее не могли бы мы встретиться?
— Могли бы. Только я сама скажу тебе когда. Договорились?
— Хорошо. Я буду ждать твоего звонка.
Вот и весь разговор. Хотел было позвонить Вере, но потом передумал. Что это даст? Скорее всего она сидит сейчас в своей паучьей норе и плетет сеть интриг, чтобы он запутался в ней, словно муха. Может, добровольно сдаться на милость коварной паучихи? Она ведь того и добивается!
И тут зазвонил телефон. От этого голоса Никиту последнее время бросало в дрожь.
— Владимир Иосифович беспокоит. У тебя что-то изменилось?
— Да.