На щеках у Мелиссы появились красноватые пятна. Она откинула голову и рассмеялась. Подняла бокал, который нужно было помыть.
А он взял в руки другой и чокнулся им с нею.
— За прекрасную пару!
— Да будет их правление долгим!
Он слишком долго смотрел ей в глаза. Когда она отодвинулась, сердце его точно сжалось в кулак. Он не хотел, чтобы это ощущение проходило. Было что-то чудесное в том, чтобы так желать женщину. А разделенное чувство столь долгое время было для него роскошью. Эта же…
Эта же девушка провела пальцами по граням хрустального кубка и стала подумывать об отступлении.
— Уверен, что его сиятельство будет заботиться о девочке, — проговорил Рейли, подыскивая в уме слова для продолжения реплики.
Она поглядела ему прямо в глаза и заявила на удивление страстно:
— Вы позаботитесь о ней, Рейли. Если она будет жить здесь, то я уверена, что она станет самой благополучной, лучше всех на свете окруженной заботой девочкой!
А ее няня? Он так хотел бы позаботиться и о ней!
Рука ее легла на его руку. Пальцы коснулись закатанного рукава, а потом большой палец стал шевелить волосики на его руке. Взор ее помутился, когда до нее дошло, что она опять до него дотронулась.
— Очень мило с вашей стороны сказать мне это, мисс.
Она пришла в себя, радуясь предлогу уйти. Вновь окинула его игривым взглядом и повторила его реплику, пародируя йоркширский акцент:
— «Мило с вашей стороны сказать мне это!» Как вы официальны!
— А каким же еще вы хотели бы меня видеть?
Она скрестила руки и поставила оба локтя на край стойки, вызывающе покачивая задом.
— Интересно, а как вы тут развлекаетесь?
Вряд ли нашелся бы мужчина, который назвал бы развлечением такое поддразнивание красивой женщины, что у него кровь закипает в жилах. Рейли не отрывал глаз от мойки.
— Этим? — она шлепнула по воде, разгоняя мыльные пузыри, разрушая его отражение.
— Мне нравится знать, что все в порядке.
— М-м! По сравнению с обезвреживанием бомб, вероятно, все остальное выглядит, как успокоительная процедура.
Он улыбнулся, неспособный понять, отчего его сердце ухает, как молот.
Она пристроилась рядом, обратив свое бедро в сторону его бедра.
— Ну хорошо! Если это отдых, то каковы же развлечения?
Он для начала отвел от нее взгляд. Его воображение подсказывало ему все доступные развлечения. А тело сделало следующий шаг. Впервые он обрадовался тому, что на нем длинный фартук. Он подошел к стойке, после чего стал вытирать ее посудным полотенцем.
— Развлечения, — повторил он, протягивая руку к цепочке, чтобы выдернуть пробку. Вода забурлила и ушла в сток.
— Как может полный сил, молодой, относительно красивый мужчина…
— Благодарю вас, мисс!
— Не стоит благодарности. Вы меня перебили.
— Простите, мисс.
Она рассмеялась.
— Как такого рода мужчина может уберечь себя от того, чтобы стать таким же степенным, манерным и замшелым, как этот старый дом?
— Тут мало возможностей для развлечений, — проговорил Рейли размеренным тоном.
— Я бы так не сказала. Ведь все под контролем. Сады подстрижены и ухожены, лошади накормлены и расставлены по стойкам. Все слуги спят…
Иными словами, они оказались наедине. Рейли так внимательно сосредоточил свой взгляд на уходящей мыльной воде, что можно было подумать, будто в глубинах мойки скрывается чудовище из озера Лох-Несс. Он припомнил все, что когда-то учил он приемах самоконтроля.
Она взяла его руку, и они сомкнули намыленные ладони.
— Ладно, Рейли. Мы можем пофлиртовать.
И над этим посмеяться. Вот почему я сегодня спустилась сюда. Я думала, что если мы поговорим, как два нормальных взрослых человека, то сможем отбросить от себя остальное. Согласитесь, становится немного смешно.
То, что он хочет ее? Да никогда в жизни! Она по-матерински сжала его руку. А ему показалось, что сердце стянули железным обручем.
— Мы перешагнули через то, что было между нами, что бы это ни было, — объявила она.
— Вы в этом уверены?
— Если бы это было не так, я бы не смогла разговаривать с вами и поддразнивать вас. — Бедра ударились друг о друга. — Скажем, так. Химия, и больше ничего. Искры, взгляды, похоть. Между мужчинами и женщинами вспыхивает дуга, как между двумя статическими зарядами. Всему конец, и я заявляю: «Скатертью дорожка!» — Она шлепнула ладонью о стойку. — Нам гораздо лучше, когда мы просто друзья. Разве вы с этим не согласны?