Жан-Люк испытал досаду. Ему не терпелось начать охоту на Луи, но он не мог поступиться своим долгом охранять Хизер.
— Нам нужны еще люди.
— Я отправляюсь в Нью-Йорк за дополнительной охраной, — сообщил ему Ангус.
Жан-Люк кивнул. Роман и Грегори уже телепортировали в Нью-Йорк, забрав Шанну с ребенком.
Ангус повернулся к Хизер:
— Я приведу кого-нибудь, чтобы вас охраняли и днем.
Она сделала большие глаза:
— Неужели в этом есть необходимость?
— Да, — сказал Жан-Люк одновременно с Ангусом.
Ангус открыл дверь.
— Перед уходом хочу побыть с женой наедине. Спокойной ночи.
Он вывел Эмму на крыльцо.
Она оглянулась на Хизер с улыбкой:
— Я сейчас вернусь.
Входная дверь закрылась.
Пока остальные ждали в прихожей, возникла неловкая пауза. Потом снаружи донесся визг Эммы, мужской смешок и женский смех.
— Новобрачные, — вздохнул Жан-Люк.
Хизер кивнула.
— Такое веселье начинает действовать на нервы.
— Да, — согласился Жан-Люк. — Особенно когда у нас нет аналогичного повода.
— От вашей мрачности мне захотелось выпить, — буркнула Фиделия и направилась в кухню. — Пива кто-то хочет?
— Нет, благодарю. — Проводив ее глазами, Хизер с любопытством взглянула на Жан-Люка. — Вы как будто… завидуете Ангусу и Эмме.
— А кто откажется, чтобы его любили с такой же пылкостью?
— Некоторым подобная страсть может показаться чрезмерно обременительной.
— Только когда любовь используют, чтобы лишить вас свободы. — Жан-Люк пристально посмотрел на нее. — Как было у вас?
Она пожала плечами и отвернулась, но в ее жесте он уловил положительный ответ.
Жан-Люк сделал шаг в ее сторону.
— Я думаю, что любовь должна делать сильнее и могущественнее, свободнее и наделять способностью к достижению желанных целей.
Хизер взглянула ему в глаза:
— Такая любовь — большая редкость.
— А с дочерью у вас такая любовь?
Ее глаза расширились и подернулись влагой.
— Да.
— Значит, для вас это возможно.
Она прикусила губу.
— А почему вы считаете, что это невозможно для вас?
— Не хочу подвергать женщину убийственной мести Луи. — Даже если Луи не станет, его проблема статуса бессмертного останется. Хотя Роману и Ангусу удалось ее преодолеть. Возможно, и он сумеет. — Трудно найти женщину, которая любила бы меня таким, каков я есть.
Ее губы искривились в усмешке.
— Неужели с вами так трудно ужиться? Дайте угадаю. Ваш храп способен заглушить топот стада бизонов.
— Нет. Я сплю довольно тихо.
— И не занимаетесь ночами напролет полировкой своих фехтовальных призов?
— Нет. — Он широко улыбнулся.
Она в отчаянии развела руками.
— Тогда сдаюсь. Не знаю, что у вас не так.
Он подошел к ней ближе.
— Значит, вы готовы признать, что я вам нравлюсь.
На ее щеках вспыхнул прелестный румянец, и он ощутил аромат ее крови.
Хизер вскинула подбородок.
— Вы ужасно самоуверенны.
Его губы медленно раздвинулись в улыбке.
— Это неудачный побочный продукт моего высокомерия.
Ее губы тронула нечаянная улыбка.
— К вам трудно испытывать неприязнь.
— Погодите. Еще все впереди.
Она рассмеялась, и его сердце наполнилось радостью. С удивлением для себя он обнаружил, что Хизер была редкостной женщиной. Ее проворный ум не позволял расслабляться. Она была не только красива и умна, но и обладала отважным любящим сердцем. Она пришла к нему на помощь, хотя едва была с ним знакома. И хотя он был перед ней в долгу, она не желала этим пользоваться. В ней жило какое-то старомодное благородство, и это трогало его душу.
Зазвонил телефон, и она вздрогнула.
— Господи, кто станет звонить так поздно? Уже за полночь. — Она бросилась в гостиную и схватила трубку со столика рядом с креслом. — Алло?
Сверхтонкий слух позволил Жан-Люку услышать в трубке мужской голос. Он замер в дверном проеме комнаты, достаточно близко, чтобы подслушивать, и в то же время достаточно далеко, чтобы не вызывать подозрений, что подслушивает.
У Хизер напряглись плечи.
— Ты соображаешь, сколько времени?
— Да. Достаточно поздно для твоего приятеля, — усмехнулся мужской голос. — Почему бы тебе не дождаться выходных, когда я заберу Бетани? Не хочу, чтобы она видела ублюдков с которыми ты спишь.
У Жан-Люка перехватило горло. Должно быть, звонил ее бывший муж.
— У меня остались на ночь несколько друзей, которые живут за городом. — Хизер скрипнула зубами. — И тебя это не касается. — Она швырнула трубку на рычаг. — Господи, как я ненавижу Тельму.