Дети ответить не успели. Открылся портал и из него с перекошенным от злости лицом, выпал дорогой названный братец. Увидев друга я, уронила челюсть на пол. В этот раз близняшки оторвались по полной и бородавочник-недоросток щеголял таким боди-артом, что все граффити должны удавится от зависти. Отпрыски у меня натуры творческие и ничто прекрасное им не чуждо. Видимо под впечатлением от посещения очередного музея, куда их намедни таскали прабабка с прадедом, на них напало вдохновение, и они решили попробовать свои силы в живописи. Несчастный гоблин теперь был на одну половину нежно голубого цвета, а на вторую – ярко фиолетового. По всему телу скалились диковинные создания, порхали птички-галочки, росли ягодки-грибочки, а на спине был изображен кособокий домишко, из трубы которого, вылетала ведьма на метле.
– Надеюсь, это была простая акварель, в противном случае кое-кто не сядет на мягкое место, – вспоминаю свой родительский долг, и напускаю на себя суровости.
– Ты еще не видела, во что они превратили мою пещеру! Да ко мне Великие духи теперь только поржать будут заходить! – хватается за голову пострадавший. А я только на пять минут отлучился.
Кровинушкам хватило совести покраснеть и начать лепетать, что они так больше не будут. Но на меня их «раскаяние» перестало действовать после того, как они взорвали лабораторию Гламура, пытаясь, по их словам, сварить себе какао. Вот откуда на рабочем месте химика-подрывника может взяться их любимый напиток, они так и не смогли мне внятно объяснить.
– Значит так, кошмары мамины, пошли в кладовку, взяли тряпки, ведра, чистящие средства и шагом марш убирать за собой. Про сладкое и походы в гости можете на ближайший время забыть. Отныне домашний арест и работа на свежем воздухе. Как раз бабуля жаловалась, что у нее цветник зарос, а прополоть некому, – озвучиваю наказание, подавляя в себе жалость к проказникам.
– Бессердечная Змея, ну ладно тебе, подумаешь детки немного поиграли, чего ты прям сразу зверствуешь, – тут же кинулся на их защиту недавняя жертва.
И если я только узнаю, что им кто-то помогал, – перевожу взгляд на адвоката-недоучку, – кое-кто получит по первое число. Не балуй мне детей. Нашкодничали, пусть отвечаю за свои поступки.
Головастик, подхватил уныло сопящих близняшек, и поспешил скрыться с моих глаз, пока я еще что-нибудь не придумала. Проводив удаляющуюся троицу взглядом, вышла из дома и направилась к берегу моря. Плюхнувшись на лежак, закурила. При детях я себе такой вольности не позволяла, дабы не подорвать авторитет. Я у них родительница строгая, но справедливая, а вот остальные стараются их нещадно баловать. Удивительно, что они растут нормальными, а не капризными говнюками, не понимающими слова «нет» и считающих себя пупами земли.
Иногда я завидую их нереально волшебному детству. Кто из их сверстников может похвастаться, что спокойно гуляет по мирам, катается на драконах, своими вечными «почему» доводит до нервного срыва могущественных магов и правителей, а Верховный Демон Мрака читает им сказки на ночь? У кого еще в крестных куча демиургов и целых полк любящих тетушек и дядюшек из Богов, оборотней, гномов, и прочих сказочных персонажей? Кстати, спиногрызам на генетическом уровне передалась моя не любовь к эльфам, так что остроухих у нас в приближенных к семье и дому не отмечены, нам как – то дроу больше по душе. Ох, не забыть бы Мечнику пополнить запас валерьянки, чадушки вроде как к нему на следующей недели собирались. Или к Зорро, проведать его сынишку? На всякий случай отошлю им обоим.
Вечером, укладывая своих чертенят спать, я услышала ставшую практически ежедневной, просьбу рассказать им про папу. Первый раз, когда дети спросили меня, почему у них нет отца, я растерялась. Как бы не готовила к себе к этому вопросу, прокручивая в голове тысячи ответов, но все равно оказалась не готова. Как мне им объяснить, что я до сих пор морально не созрела встретиться с их отцом? Умом понимаю, что усугубляю свое положение, но вот сердцем… сердцем отчаянно трушу. Время идет, дети растут, я скрываю от Оршера их существование, и лишаю его отцовства, повторяя на наших детях его судьбу. Каждый день я говорю себе, что завтра обязательно поговорю с орком, но… приходит завтра, и я опять малодушничаю. Знаю, он не откажется от детей, но вот меня запросто. Слишком много боли я ему причинила и продолжаю причинять. По моей просьбе Темка его тайно фотографируют и снимает на видео, и близнецы знают как выглядит их отец, но я категорически запрещаю рассказывать мне о нем. Слишком больно…