Если говорить о художественных открытиях, то, прежде всего, стоит напомнить роман Альберто Моравиа[64] «Я и он»[65], состоящий из непрестанного диалога мужчины с ним (не трудно догадаться, с кем), который является частью его тела, должен подчиняться голове, как все остальные органы тела, но постоянно проявляет свою строптивость, постоянно пускается во все тяжкие, вовлекает человека в различные авантюрные ситуации, и нередко приносит много страданий.
Конечно, о нерасторжимой связи Эроса и Танатоса[66] человечество знало давно, но такой приземлённый (но не пошлый) диалог с ним, стал возможен только после того, как Фрейд снял табу на сексуальные проблемы.
Что касается самого Эроса (будем считать, что Эрос и Секс, совпадают в тех случаях, когда «сотрясают дубы»), то в качестве примера, призову на помощь древних греков. Не скрою, продолжаю восторгаться этой культурой, такой дерзкой и неожиданной среди тысячелетних цивилизаций, за которыми, казалось бы, стояла вечность.
Так вот, греческое воображение придумало Приапа[67], бога с огромными гениталиями, как считают «ребёнка» Диониса[68] и Афродиты (как вам такие родители?).
Проницательные исследователи выяснили, что Приап продукт позднего античного сознания. Впрочем, так часто случается, что многое обнаруживается (воображается) только на изломе, когда культура стремится закрепить то, что исчезает из самой жизни.
Бог Приап стал метафорой на все времена, которая соединила физиологию и воображаемое,
…вроде «воображаемых сообществ», которыми называют сегодня «нации»[69]…
психологию и мифологию.
Не удержусь, чтобы не пересказать одну картинку из «повседневной жизни греческих богов», которая приводит меня не в меньший восторг, чем любовные истории маленьких рыбок и серых гусей.
Представьте себе.
Сельский праздник, на котором присутствовали боги.
Полуденный зной, все устали, переели, перепили, легли спать. Тихо, слышен только храп богов и людей.
Каким-то образом рядом с Приапом оказалась спящая Гестия[70]. Для тех, кто не знает, Гестия богиня семейного очага, вечная девственница, и поэтому, естественно, не любит Афродиту и её проделки. Скорее всего, не любит и коварную Геру, но об этом мне ничего не известно. А соседство с Приапом ей просто противопоказано.
Так вот, все спят, Приап неожиданно проснулся и, естественно, «проснулся» его необузданный фаллос. Рядом Гестия, а какая ему разница, кто оказался рядом, пусть Гестия, даже особенно пикантно. И совершилось бы чёрное дело, и неизвестно, как бы жило человечество (патриархальное человечество?!) с тех пор, не имея перед собой столь привлекательный образ Гестии, если бы…
если бы не осёл (!), который заорал, завопил на весь мир, во всю мощь своих лёгких, просто потому что и ему, как и Приапу, приспичило. Осёл и спас цивилизованное человечество.
Гестия проснулась, закричала своим пронзительным девственным голосом, боги пришли на помощь, Приапу пришлось ретироваться, Гестия осталась девственницей, человечество не провалилось в тартарары.
Если кто-то спросит это «реально?»
…любимое слово моей внучки, которая именно этим словом отделяла «реальное» от «воображаемого»…
отвечу, конечно, не менее «реально», чем вся Древняя Греция с Зевсом и Сократом[71], Афродитой и Аспасией[72].
После Фрейда и армии психоаналитиков, не говоря уже о десакрализации всего и вся, после веков рационализма, Приап кажется высшей ступенью воображаемого.
Имя Приапа даже призвали на помощь, чтобы назвать (обозвать?) болезнь[73], прямо противоположную импотенции. Воображаемый Приап стал представляться почти болезнью.
Такие времена.
Вместе с сексуальной революцией Приап лопнул как мыльный пузырь.
А жаль, весёлый был бог, без него потускнели все бурлески на свете. Его отсутствие взялись заполнить, – свято место пусто не бывает – многочисленные врачи-психоаналитики, которые констатировали инфляцию мужского.
67
68
69
72
73
Приапизмом названа болезнь, которая заключается в длительной эрекции, обычно болезненной, не связанной с половым возбуждением.