«Я не изощрена. Я всего лишь иронична. Любовь, соблазнение и всё такое – для меня только шутка».
«С самого начала брак был установлен по презренным практическим соображениям – чисто мужская идея».
«Мужчины хороший народ но женщины обладают магией».
«У итальянца в голове только две мысли; вторая – это спагетти».
«Самым лучшим и достойным мужчиной был для меня тот, кто совершал настоящий, большой мужской поступок. То есть, признавал свои ошибки».
«В любви меня ничего не удивляет, зато поражает всё».
В 1970-е годы, во Франции, она подписала манифест за легализацию абортов, который в обществе получил название «манифеста шлюх». Практически все женщины, которые подписали этот манифест, признавали, что им самим, хоть раз в жизни, довелось пойти на подобную операцию. Подписала этот манифест и Катрин Денёв. Когда её спросили об этом, она ответила: «хотите записать меня в феминистки? Нет, на самом деле я никакой не борец. Да, принимала участие в каких-то общественных акциях, но не боролась. Когда я знаю, что моё мнение могут принять к сведению, – тогда я готова что-то сделать, но постоянно, как истинные феминистки нести на своих плечах ответственность, быть добровольно за всё в ответе – нет, увольте. Дело в том, что лично мне и не нужно было ни за какую свободу бороться».
В фильме Трюффо «Сирена с "Миссисипи"»[208] Денёв играет эту самую «сирену». Её героиня сущий дьявол, участвует в убийстве женщины, которая ехала на пароходе «Миссисипи» к мужу, с которым вступила в брак по переписке, выдаёт себя за эту женщину, выходит вместо неё замуж, забирает из банка все деньги мужа, убегает с деньгами, муж её находит, всё прощает, сам становится преступником, убивая частного сыщика, который её искал, они убегают вместе, но когда муж становится для неё обузой, пытается отравить мужа…
Фильм посвящён Хичкоку[209], которого Трюффо чрезвычайно высоко ценил, в фильме можно обнаружить хичкоковские мотивы, во всём остальном это темы самого Трюффо.
Героиня Денёв не знает угрызений совести, спокойно и деловито приступает к укрытию трупа, на укор мужа, что она видит вокруг только плохое, с простодушной искренностью отвечает «я не вижу всюду плохое, оно везде есть». Но как не странно – всё та же непостижимость женской натуры по Трюффо – она по-своему любит этого мужчину и совершенно не притворяется, когда говорит ему эти слова.
Про героиню Денёв невозможно сказать, что она «королева и стерва» в одном лице, но чуть утрируя можно сказать, что она «стерва и ангел» (или «ангел-дьявол») в одном лице. А Денёв в очередной раз играет женщину с двойным дном, но при этом далеко не притворщицу.
А что же мужчина? Горит желанием наказать преступницу? Ничего подобного, готовясь выпить отравленный напиток, он признаётся женщине, что знает, напиток отравлен, но ни о чём не жалеет, несмотря ни на что, благодарит женщину за любовь, которую она ему подарила.
И когда, в конце фильма, вдвоём, взявшись за руки, они будут уходить вдаль, невесть куда, засыпаемые снежной бурей, мы вдруг поймём, женщина эта никогда не притворяется, в самых сложных ситуациях, она сможет проявить чудеса самоотверженности, а сможет, если так случится, обмануть, отравить, обокрасть, убить. Понимает это и мужчина, который с ней уходит, окончательно расставшись с иллюзиями по поводу этой женщины.
А нам в очередной раз приходиться удивляться. Действительно, художник может становиться демиургом ещё и в том смысле, что сами его слабости становятся предметом его художественного созерцания. Иронии и самоиронии.
А мы, зрители, далеко не художники, не обладающие этой способностью художников растрачивать самого, должны учиться быть художниками. В той мере, в какой это для нас достижимо.
В 1980 году, Катрин Денёв снялась в фильме Трюффо «Последнее метро».
Париж, сентябрь 1942 года. Немецкая оккупация. Комендантский час. Но кинотеатры и театры Парижа переполнены. И потому что дома холодно, а здесь тепло, и потому что в это тяжёлое время лучше быть среди людей. Главное не опоздать на последнее метро.
Всегда заполнен и театр на Монмартре, который вынуждена возглавить актриса Марион Штайнер, которую играет Катрин Денёв. Вынуждена, поскольку театр возглавлял её муж, а сейчас ему приходиться скрываться от немцев, поскольку он еврей. Все думают, что ему удалось убежать, а он скрывается здесь же, в подвале театра.
Такой вот пластический образ фильма: и последнее метро, и подвал театра, и подполье нашей души, неизбежное даже у самых гармоничных из людей.
Кроме всего прочего, Трюффо в своём духе пытается высказаться на больную для французов тему коллаборационизма (пособничества фашистам). Ему чужда героическая поза, героический жест, не столько сознанием, сколько чувствами, подкоркой, он понимает, Война омерзительна, поскольку разрушает живую плоть жизни, её тонкость, её хрупкость, её вечный «импрессионизм». Поэтому ей следует противопоставить не столько героическую позу, героический жест, сколько стремление сохранить тонкие душевные проявления человека. И конечно, любовь, любовь мужчины и женщины, которая зачастую не исключает «любовь втроём». Только этот личный вызов человек, а ещё больше художник, может противопоставить безумию мира.
209