Время вносит свои коррективы.
Фильм «Любовники» Маля когда-то шокировал, сегодня воспринимается почти как целомудренный. В «Соседке» не столько «игра двух воображений», как неизъяснимое, возможно для самой женщины, стремление подчинить себе мужчину, довести его до крайней степени беспомощности, разбудив в нём страсть. Не женщина-жена, не женщина-мать, и даже не женщина-любовница, а страшное, жуткое создание, разрушающее мир вокруг себя.
Это – про героиню Фанни Ардан в фильме «Соседка».
Замечу, как и Катрин Денёв, Фанни Ардан подписала «манифест шлюх».
В 1957 году, в 25-ти летнем возрасте, Трюффо женился на Мадлен Моргенштерн[218]. У них родилось две дочери. Отец Мадлен был продюсером и кинопрокатчиком. Он и помог молодому Трюффо снять свой первый большой фильм.
В 1965 году Франсуа и Мадлен развелись. Франсуа увлекла атмосфера «американской ночи». Взять с собой Мадлен в «американскую ночь», он не мог. Пожалуй, она не подходила для жизни в «американской ночи», жизни, которую мы договорились не брать в кавычки, в отличие от «жизни», в которой жили Мадлен с Франсуа.
В последние дни жизни рядом с ним вновь была Мадлен. Всё-таки жена, хотя и разведённая. Кто-то может сказать, хороший урок для всех заблудших мужей. Не буду спорить. Богу Богово, кесарю кесарево. В том числе и в интерпретации поступков мужчины и женщины.
Мадлен Моргенштерн терпимо относилась к женщинам Трюффо. Кроме Денёв, она её ненавидела. По её мнению, Денёв получила всё от Бога и позволяет себе высокомерие в отношении окружающих.
На кладбище все они стояли рядом. Денёв в том числе.
Послесловие для азербайджанского читателя:
Часто, в тех или иных ситуациях, повторяю гамлетовский вопрос:
«Что он Гекубе? Что ему Гекуба?».
После завершения опуса о Франсуа Трюффо и его фильме «Жюль и Джим», задам его снова, адресуя азербайджанскому читателю.
В самом деле, что нам до Франсуа Трюффо?
Какой пример для наших школьников, для нашей молодёжи: прогуливал уроки, потому что постоянно убегал в кино. В конце концов, просто бросил школу. Не было даже среднего образования. Ничего удивительно, не получил должного воспитания: незаконнорождённый ребёнок, ненормальная семья, долго жил у старой бабушки.
Простим ребёнку, все мы проказничали в детстве, но Трюффо остался строптивым ребёнком, уже став взрослым. Договорился до того, что кино важнее жизни, что только женщина равна кино. При этом не на одной женщине не смог сделать окончательный выбор. Так и не смог остепениться, создать нормальную семью. Как все нормальные мужчины.
А фильм «Жюль и Джим»? О чём он?
Дружили два молодых человека, любили искусство, отыскали выразительную скульптуру, встретили женщину, похожую на эту скульптуру, стали дружить, все втроём, женщина выбрала одного из них, надоело, перешла к другому, а был ещё третий, которого они так и не приняли в свою группу, потом ей всё надоело, она жаждала свободы, надоели эти робкие, зажатые мужчины, предпочла «свободу» от всех, села за руль автомобиля, взяла с собой одного из молодых людей, и вместе с автомобилем с моста в реку. Разве не бред?
Теперь повторю вопрос.
Что нам до них до всех? Что нам до всех этих «парижей»? Что нам до этой богемной жизни тогда, в Париже перед первой мировой войной? Было и прошло. Остались только художественные фантазии.
Что нам до хрупкости жизни? Нашли чем восторгаться. Посмотрим на каждого из них, рассуждающего о красоте хрупкого, неуловимого, если от этой «хрупкости» погибнет самое дорогое для них существо. Посмотрим, как запоют, если они не окончательные безумцы.
Так ли это? Можно ли согласиться с этими доводами, которые постоянно витают в нашем сознании, в атмосфере нашей духовной жизни, даже если они прямо не высказаны?
Действительно ли это про них, а не про нас, для них, а не для нас? Действительно ли мы совершенно другие?
Действительно ли это блажь сытых людей? Разве не главное в жизни то, что можно назвать «предустановленность жизни», всё крепкое, надёжное, не будем стесняться, та же «тяжесть бытия». Что за мужчина, если нет в нём этой «тяжести», та же мораль, нравственность, которые и должны быть «тяжёлыми», как тяжёлый якорь, чтобы не дать кораблю уплыть в неопределённость, в опасность необъятного моря.
Не случайно ведь Создатель, придумал тяжесть, всемирное тяготение, чтобы не порхали в воздухе, как былинка на ветру. Чтобы, по крайней мере, понимали значение «тяжести», когда пройдёт детство и юность.
219
«Что он Гекубе? Что ему Гекуба» – крылатая фраза из трагедии Шекспира «Гамлет». Иносказательно имеет много смыслов, в данном случае удивление по поводу сопричастности к тому, что кажется далёким и не имеющим точек соприкосновения.