— Вы меня не ободрили. — Она, стараясь не показать испуга, отступила с розы на ковре. — Мне крайне необходимо услышать от вас честное слово ученого, что в этой комнате ничего такого не происходит. Я желаю услышать из ваших уст, что Мод и Герберт в безопасности.
— Мое пребывание здесь не имеет ничего общего с тем, что произошло ночью. Этот дом… — Он обвел пространство руками, — эта комната… все здесь — то же самое, что и было всегда. — Он улыбнулся. — И ваша тетя, и ваш дядя в полной безопасности, и вот вам мое честное слово.
Алиса кивнула.
— Тогда вы можете остаться. — Она закрыла тетину коробочку. — По если вы солгали, то я лично покажу вам такое, что опровергнет все законы физики, которые вы знаете. — Она кивнула вновь и пошла прочь.
— У меня к вам один вопрос, Алиса.
Она остановилась и обернулась.
— Что именно?
— Отчего вы потребовали честное слово ученого — но не честное слово мужчины?
— Потому что мне известна ваша репутация ученого.
— А как насчет того, что я все-таки — мужчина?
На ее лице отразилась грусть.
— Я постараюсь не использовать это обстоятельство против вас. — И она, гордо подняв голову, вышла из зала.
Глава 3
Тихо как только мог, Клэйтон взошел на крыльцо и закрыл за собой дверь. Была полночь, и ему не хотелось никого будить. С улыбкой на губах он погасил настольную лампу: никто и никогда не зажигал еще для него ночник. Это было радостное, теплое чувство: кто-то ждал его, заботился о нем. Его ждали — и оставили дверь открытой. Чудесно, даже если это сделала семидесятилетняя женщина по имени Мод.
Хотя Клэйтону было лишь шестнадцать, когда он остался без родителей, он не жил дома годами. Ему было всего четыре года, когда стало ясно, что он талантлив. Родители были изумлены этим вердиктом. Они желали воспитывать обычного ребенка, хотели создать нормальную семью. После его рождения матери было сказано, что она не сможет более иметь детей. Поэтому Клэйтона опекали, держали в основном дома, а затем отдали в местную школу. В восемь лет он уже сдал экзамены за восьмой класс. Родители вынуждены были согласиться с учителями, что местная школа не может предложить их ребенку того, чего он заслуживает. Когда Клэйтон проходил многочисленные специализированные тесты, родители всегда были рядом с ним — с любовью, пониманием. Когда стали известны результаты тестов, показавших, что у мальчика интеллектуальный коэффициент гения, они согласились отдать его в частную школу в двух милях от дома. Отец ради этого перевелся по службе, и родители переехали поближе к школе. В последующие семь лет он посещал школу, приезжая домой лишь на уик-энд, и дома он был окружен вниманием и любовью.
Теперь у него еще раз был шанс пожить в семье. Согласие между Алисой, Мод и Гербертом напомнило ему дружбу в их семье: между матерью, отцом и им самим.
После того, как он пожил с Джоргенсами два дня, Клэйтон узнал их привычки. Мод рано ложилась и рано вставала, то есть была типичным жаворонком. Она проводила дни в заботах о пище, уходе за небольшой рощицей, что была вокруг дома, и в добродушном ворчании. Герберт по большей части спал, работал по дому и поедал все, что готовила Мод.
Определить привычки Алисы было сложнее. В первое же утро, когда семья собралась к завтраку, он едва узнал ее за столом: очки прикрывали пол-лица, а цвет ее голубых глаз настолько померк под ними, что они выглядели выцветшими и безжизненными. Ее темный деловой костюм, блузка с высоким воротом и строгие туфли скрывали ее сексапильную фигуру надежнее, чем костюм белого кролика. Алиса собрала свои пушистые золотые волосы в столь тугой узел, что Клэйтон удивился: как она не выдрала волосы нацело. Выходит, она каждый день ходит на работу в образе классной дамы викторианской эпохи. Алиса была, таким образом, хорошо замаскирована — но также разжигала воображение. Почему женщина, красивая от природы, должна скрывать этот факт?
Это был еще один вопрос без ответа, которых Алиса задала ему уже целую кипу.
Почему, например, она не спрашивает его о работе? Почему она не задала ему ни единого вопроса о его появлении в ночь Всех Святых? Отчего она не желает говорить о своих родителях?
И почему, черт побери, избегает его?
Клэйтон покачал головой и пошел в кухню. И почему он вдруг остановился на полпути, думая о женщине, которая вовсе не была заинтересована в том, чтобы о ней думали? Впрочем, голод оказался сильнее мыслей об Алисе. Кажется, Мод обещала оставить для него кое-что от обеда.
Он открыл холодильник и удовлетворенно усмехнулся: миска, доверху наполненная жареным мясом, картофелем, отварной зеленой фасолью, была аккуратно обернута целлофаном, а приколотая к ней записка содержала точные инструкции по подогреву в микроволновой печи. Мод, несомненно, знала кратчайший и вернейший путь к мужскому сердцу — через желудок.