— Я знаю души умерших — я знаю их! — воскликнула мадам Зелдар. Она подошла на всякий случай поближе к офицерам полиции и, ткнув пальцем в Клэйтона, сказала: — Вы — дух.
Клэйтон вздохнул и обменялся взглядом с офицерами; один из них попытался утихомирить мадам, пойдя у нее на поводу:
— Если вы — не дух, — спросил он у Клэйтона, — то почему вы так одеты?
Клэйтон бросил взгляд на свой костюм, затем поглядел на зажженную свечу в виде тыквы с вырезанными глазами и носом, с глуповатым выражением лица и кивнул на нее офицерам:
— Так сегодня — День Всех Святых.
— Да, но что изображает ваш костюм? Не слишком ли вы стары для Маленького принца?
Алиса прочла смущение на лице Клэйтона и поспешила ему на помощь:
— Так он только что с маскарада, который был на факультете. — Она взяла со стола вазу, наполненную печеньем, и предложила полицейским. — Просто его шляпа была повреждена во время падения, а если бы она была на нем, то вы бы сразу узнали Железного Дровосека из сказки “Волшебник Оз”.
Клэйтон схватил из вазы одну шоколадку в обертке и разорвал ее зубами:
— Может быть, расследовать, кто похитил на факультетском вечере мой пластиковый “железный” топор? — Он принялся энергично жевать шоколадку с орехами и карамелью.
Офицеры обернулись к Алисе и тетушке:
— Простите нас за вторжение. Мадам, мэм! Мы обязаны были отреагировать на вызов.
— О, что вы, я все понимаю! Я вполне понимаю, каким образом мадам Зелдар пришла к ложному умозаключению.
— Я знаю, кто он! Я видела: он свалился с небес! По его телу пробегали сияющие огоньки.
Алиса снисходительно покачала головой:
— Это было отражение пламени камина на металлизированной ткани костюма.
— Я знаю, кто он! — продолжала выкрикивать мадам, которую уже эскортировали к дверям. — Он — посланник небес! Он здесь для того, чтобы предупредить нас!
Видя, как полицейские сопровождают разволновавшуюся мадам к дверям, а оттуда — в патрульную машину, Алиса закусила губу. Она услышала, как один из офицеров спрашивал, есть ли у мадам семья. Как только машина отъехала, Алиса закрыла дверь и прислонилась лбом к холодному торцу двери. Что она наделала? Алиса встретилась взглядом с доктором Уильямсом. Самое страшное для нее состояло в том, что она солгала ради человека, которого не знала.
— Я вам чрезвычайно признателен. — Он галантно поклонился.
— Пошлите мне благодарственную записку, — попыталась улыбнуться Алиса.
Клэйтон криво усмехнулся:
— Я постараюсь предварительно убедиться, что на записке нет томатного соуса.
— Сделайте одолжение. — Алиса придвинулась поближе к тете, которая, по всей видимости, была сильно смущена всем происшедшим. — Тетушка, я думаю, самое время разбудить Герберта и отослать его поспать.
— Ах, да, дорогая, — проговорила тетя. — Он плохо себя чувствует, если не отдохнет как следует.
— Думаю, мне тоже стоит уйти, — сказал Клэйтон. — Еще раз — спасибо, Алиса. — Он обернулся к ее тетушке. — Благодарю вас за любезность, Мод.
— Пожалуйста, заходите к нам еще, молодой человек. — Она жизнерадостно помахала рукой. — Мы вам всегда рады.
Клэйтон ступил за порог и, усмехнувшись, обернулся:
— В следующий раз стану стучать громче. — Обратившись к Алисе, он добавил: — Увидимся в университете.
— До свидания, мистер Уильямс, — ответила она.
— Для вас — Клэйтон, Алиса. — Он вышел из дома и увидел деревянную вывеску: “Гостиница “Джоргенсен”. Уют и домашняя кухня”.
Он повернул обратно к дому.
— Алиса, я хотел вам кое-что сказать.
— Что же?
— Вы столь же хорошенькая, как кролик. — Он мягко усмехнулся и вышел на шоссе, ведущее к университету.
Алиса сморщила носик и закрыла дверь.
Она никак не могла решить, хорошо ли она сделала, солгав полиции. Единственное объяснение того, каким образом доктор Уильямс очутился у нее в зале, выходило за рамки привычных представлений. Ни один человек не может перенестись через пространство.
Она покачала головой и погасила свет на крыльце.
— Мод, пора спать.
— А этот милый доктор — разве он не останется?
Алиса добродушно улыбнулась, посмотрев на тетку. Годы стремительно старили Мод и Герберта. Они оба много в жизни сделали для нее, когда она осталась круглой сиротой пятнадцать лет назад в возрасте тринадцати лет, — родители ее были убиты в амазонской экспедиции.
Только что овдовевшие тогда Мод и Герберт отдали свои сердца и свой дом бедному ребенку — и залечили со временем рапы души своей добротой и любовью. Теперь, когда ее тетя и дядя старели, наступило время отдавать долги. Она обняла тетушку за плечи: