— Действительно… — Нина терялась в догадках. — А может, у тебя проблемы со здоровьем?
— В каком смысле?
— А в таком, что ты импотент! — Она решила говорить прямо, называя вещи своими именами.
— Да ты с ума сошла! — В голосе Андрея слышалась искренняя обида.
— А вот я сейчас проверю!
Нина, не дав Андрею опомниться, кошкой кинулась на него и сунула руку ему между ног. Там все было в порядке. В ее распоряжении было всего одно мгновение, но она успела почувствовать упругость его возбужденного члена.
— Это уж слишком! — Терпение Андрея иссякло.
Он стряхнул Нину с себя и поспешил вон из комнаты.
— Я тебе не дам вот так уйти! — Нина опередила его и загородила собой выход из комнаты.
Глядя на него горящими безумными глазами, она начала срывать с себя одежду.
— Ты что думаешь, накупил мне валютных тряпок, накормил валютной едой, и все? Сам говорил — женщина, женщина! Вот именно, я — женщина, и мне надо кое-что еще, кроме еды и одежды. Я тебя хочу, и, если ты мужчина, а не кусок дерьма, ты меня удовлетворишь!
Нина наконец выпуталась из своих одежд и, сверкая глазами, направилась к Андрею. Ее решительная походка, вытянутые вперед руки, растрепанные волосы — все говорило о непреклонной решимости добиться своего.
Она была необыкновенно хороша в эту минуту. Но на Андрея все происходящее нагнало еще больший страх. Видно, он был так же твердо настроен не поддаваться чарам Нины, как Нина — соблазнить его. Поединок разыгрался не на шутку. Настоящая война миров, мужского и женского.
Андрей рванулся назад и, спотыкаясь о разбросанные по всей комнате вещи, скрылся на балконе. Нина, зная, что балконная дверь не закрывается со стороны улицы, рванула ее на себя. Наверное, Андрей ослабел от неравной борьбы, и дверь распахнулась. Нина, в одном белье, влетела на заставленный доисторическими ящиками балкон.
На улице шел дождь, грозящий вот-вот перейти в мокрый снег. Город уже спал, набираясь сил перед предстоящей неделей.
— Ты что, совсем спятила? Хочешь получить воспаление легких?
— Да, хочу! Тогда у тебя будет повод жить тут еще и играть дальше в заботливую сиделку. Ты ведь ни на что больше не годишься, кроме как горшки за больными выносить! Нельзя же сначала так завести человека, а потом динамить. Может, мне теперь самой себя удовлетворять? Зачем все это было — ресторан, музыка, вино, твои дурацкие нежные поцелуи?
Нина так раскричалась, что на соседних балконах зажегся свет и показались любопытные головы разбуженных соседей, желающих посмотреть на ночное шоу в собственном доме.
Хоть Нина и была актрисой, но играть на публику ей не хотелось. Вконец разобиженный Андрей молча курил. Он стоял, облокотившись о перила, согнувшись так, будто низкое мокрое небо давило на него своей тяжестью. Нина заметила, как дрожат его длинные аристократические пальцы. Она поняла, что все ее старания напрасны. Она проиграла этот бой. Он даже не соизволил объясниться с ней. Ей стало невмоготу и дальше оставаться в одной квартире с этим психом.
Оставив Андрея на балконе курить одну сигарету за другой, Нина ретировалась обратно в комнату, хлопнув дверью так, что зазвенело стекло. Ей было душно, хотелось выйти из дома, дышать мокрым холодным воздухом, мчаться куда глаза глядят, не разбирая дороги.
Торопливо облачившись в свой обычный невзрачный наряд, Нина выскочила из квартиры.
Она с наслаждением вдыхала ночную сырость, жадно глотала ее, как измученный жаждой человек пьет и не может оторваться от стакана холодной воды.
Ноги сами несли Нину по лужам к шоссе, грубым шрамом прорезавшему их микрорайон. В ее разгоряченной голове роились беспорядочные мысли. Нину разбирало зло, ей хотелось совершить какой-нибудь безумный поступок, как-нибудь отомстить Андрею, заставить его помучиться, пожалеть о своей дурацкой блажи.
«Конечно, это блажь, а что же еще!» У Нины даже в мыслях не было как-то пожалеть Андрея, попытаться разобраться в мотивах его дикого поступка.
Она вышла к шоссе.
«Отдамся первому встречному! Пусть знает!» — молнией мелькнула в ее голове безумная мысль.
Она в вызывающей позе встала на обочине. Машины мчались мимо, обдавая Нину брызгами. Им дела не было до ее расстроенных чувств и нелепой жажды мести. Неожиданно Нина как бы увидела себя со стороны. Растрепанная злая девица ищет приключений на окраине города, у обочины полуосвещенного шоссе, чуть ли не по колено в грязной луже…
«Ну и дурацкий у меня вид, должно быть! Наверное, я излучаю такую злобу, что водители боятся тормозить около меня. Надо было надеть свой новый вечерний костюм. Может, хоть здесь бы он пригодился. Тогда бы я выглядела еще глупей!»
Она уже совсем было собралась уходить, и здесь потерпев поражение, как вдруг возле нее с неприятным скрипом остановилась заляпанная комьями грязи, но когда-то белая «волга».
— Куда едем, красавица? — хриплым, простуженным голосом спросил ее невидимый в темноте водитель.
— Все равно!
— Слово дамы — закон! — Его, казалось, совсем не удивил вызывающий ответ Нины.
Слегка помятая дверь гостеприимно распахнулась ей навстречу. Нина смело уселась на сиденье, прикрытое кое-где протертым клетчатым пледом.
Машина резко рванула с места, и они помчались в ночь.
— Пивка?
— Давайте!
Нина украдкой оглядела водителя. Небритый парень лет тридцати с помятой физиономией протягивал ей начатую банку.
— А новой нет? — Нине совершенно не улыбалось допивать пиво за этой малоприятной личностью.
— Какие мы брезгливые! — В голосе мужика звучала насмешка.
Тем не менее он извлек откуда-то неначатую железную банку. Нина с треском откупорила ее и сделала большой решительный глоток. На самом деле она терпеть не могла пива. Но сейчас ломаться не приходилось. Ей все больше делалось не по себе.
А водитель прямо-таки сиял от удовольствия. Он включил какую-то развеселую музыку, они неслись в неизвестном направлении, подпрыгивая на плохо уложенном асфальте.
Нину охватил панический страх. Она понимала, что просто так эта история закончиться не может. На широком сытом лице водителя сияла пошлая улыбка.
«Как же, неизвестно откуда, прямо в машину сваливается симпатичная девчонка, да еще и покладистая такая. Видно, из искательниц приключений. Вот это везуха!»
— Леха, — протянул он Нине пухлую руку с короткими, не слишком чистыми пальцами.
— Нина, — ответила она, но руки не подала.
Неожиданно у нее в голове что-то щелкнуло.
«Ведь это уже было! — с лихорадочной четкостью поняла она. — Было, когда я познакомилась с Андреем, и все с точностью до наоборот. Тоже белая машина, только та сияла чистотой, а эта вся в дерьме. Андрей стройный и красивый, а этот вон какую морду наел, и страшный как черт, и несет от него смесью лука и бензина».
Между тем рука водилы уже оказалась у нее на колене, и по его масляной роже было видно, что это только начало. Нине стало противно и страшно одновременно.
«Ни за что!» — четко поняла она.
Резко сбросив мерзкую ладонь со своего колена, она схватилась за ручку двери.
— Останови машину!
— Ты это чего? Или чем не угодил? Ты не думай, я и заплатить могу! А динам мы не любим. — В хриплом, прокуренном голосе зазвучала угроза.
— Никакая я не динама. Все, приехали. Не высадишь, я тебе все стекла переколочу! — Нина нащупала где-то под ногами тяжелый гаечный ключ и теперь угрожающе размахивала им перед носом у обалдевшего водителя.
Тот решил не связываться.
— Психопатка! — обозвал он Нину и грязно выругался, но машину остановил.
Нина выскочила, с ожесточением хлопнув дверью.
Ее голова между тем работала предельно ясно:
«Там я Андрея динамой обозвала, а здесь меня так назвали. Какая-то пародия на наши отношения. Слава Богу, хватило ума вовремя остановиться, а то влипла бы в грязную историю, запросто могла бы подцепить какую-нибудь гадость!»