Всех завели в комнату, и девушки чинно, как школьницы перед экзаменом, расселись на стульях вдоль стен. Воцарилось неловкое молчание. Кто-то закурил, остальные тоже достали сигареты, и вскоре комнату заволокло серебристым дымом. Ради смеха Нина взялась подсчитать, сколько же девиц курит «More»? Оказалось, семь из десяти, еще две, включая Нину, — «Салем», только одна блондинка, с длинными мелко завитыми волосами, не курила.
— Ну, девочки, чего скисли? — разорвал тишину бодрый голос Григория. — Давайте знакомиться. Нам же жить вместе, мы должны стать одной большой семьей.
— А ты наш папа, что ли? — буркнула себе под нос рыжая девушка с пышной прической и с неуместными зимой темными очками на носу.
Григорий сделал вид, что ничего не расслышал, и продолжал тормошить девушек.
— Ну, так не годится. Сидим как на похоронах. А вам надо радоваться, отправляемся в увлекательное путешествие, к тому же с возможностью неплохо заработать. Давайте сейчас каждая из вас себя назовет и коротенько о себе расскажет. Вот начнем прямо с вас, — он указал на ботинки «Доктор Мартинс», — а дальше пойдем по порядку. Ну, просим.
«Да он, наверно, массовик-затейник», — подумала Нина, ее все это начинало забавлять.
— Ну, меня зовут Наташа, — промямлила долговязая девица, — мне двадцать два года, живу в Москве. Занималась в балетной студии, потом в ансамбле танцевала, ну, вот, теперь пришла сюда.
«Убогая личность, — вынесла ей безжалостный приговор Нина. — Остальных можно уже не слушать».
Она демонстративно уставилась в покрытый искусственным ворсом пол, выражение ее лица означало: «Не трогайте меня, я заранее знаю все, что вы можете сказать, я выше ваших проблем».
Нина понимала, что не стоит демонстрировать такое явное пренебрежение к своим будущим коллегам, потом это ей выйдет боком, когда они начнут жить и работать вместе, но ничего не могла с собой поделать. С ней так уже случалось: когда она оказывалась в шумных и не слишком интересных для нее компаниях, она как бы отключалась, переставала воспринимать окружающее. Вот и сейчас голоса рассказывающих о себе девушек доносились до нее лишь в виде шума. Правда, иногда до Нины доходили обрывки слов или даже фраз.
Ее внимание привлек низкий женский голос с нетипичной для этого места интонацией иронии. Нина стряхнула с себя оцепенение и внимательней вгляделась в говорившую.
Это была невысокая худенькая девушка примерно ее лет, с небрежно причесанными черными волосами и выражением насмешки на смуглом лице. Разрез ее глаз, форма носа и губ — все говорило о ее восточном происхождении.
— Да я вообще не ставлю своей целью заработать кучу денег, как все тут. И звездой шоу-бизнеса становиться не собираюсь. Просто я люблю путешествовать, вот и пустилась в эту авантюру, — говорила она, — хочу мир посмотреть.
— И себя показать, — вставил Григорий.
— Это меня мало волнует! — оборвала его девушка. — Если я кому-то интересна, пусть смотрят! — И она с вызовом оглядела окружающих.
«По крайней мере, есть хоть один нормальный человек, будет с кем пообщаться», — обрадовалась Нина.
Ей понравилась эта девушка, ее манера говорить насмешливо и с вызовом. Нине захотелось познакомиться с ней поближе.
«Вот кому, наверно, легко живется, — подумала Нина не без зависти, — такие, как она, в любой ситуации найдут выход, не то что я!»
Тут до нее дошла очередь представиться. Нина пробормотала что-то о работе в театре, о любви к танцу. К ее немалому удивлению, слова ее произвели впечатление на присутствующих.
«Да я тут одна с профессиональной подготовкой! — неожиданно поняла Нина. — Это делает мне честь и дает определенные преимущества, вот только понять бы какие?»
Представление закончилось. Теперь Григорий решил дать девушкам возможность познакомиться друг с другом, пообщаться лично, в непринужденной обстановке. Все довольно быстро разбились на группки. А Нина, не дожидаясь, пока ее возьмет в оборот какая-нибудь болтливая красотка, решительно направилась к той девушке, которая произвела на нее впечатление своей независимостью.
— Привет! Мне понравилось твое вступительное слово! — Нина решила, что прямота здесь не помешает.
— Спасибо. Надо сказать, я его совсем не готовила, это был экспромт.
— Тем не менее он удался. Меня зовут Нина, а тебя?
— А меня Алла.
Девушки оглядели друг друга и прониклись взаимной симпатией.
Алла, в отличие от Нины, даже не пыталась загримироваться под среднестатистическую танцовщицу. На ее смуглом лице с нежной кожей не видно было и следов косметики. Одета она была с вызывающей небрежностью, в потертые джинсы и широкую вышитую рубаху в восточном стиле. Ее шею и тонкие запястья украшало множество позванивающих в такт движениям бус, браслетов, колечек. Колокольчики болтались даже на кольцах, унизывающих ее тонкие длинные пальцы.
— Ты сама откуда? — поинтересовалась Нина. Что-то в певучих интонациях Аллы выдавало в ней приезжую.
— Вообще-то я из Средней Азии, из Казахстана.
— Ты казашка? — удивилась Нина.
— Да нет. У меня дед из сосланных одесских греков, в ссылке он женился на такой же депортированной чеченке. Это мои бабушка с дедом по отцу. Мама у меня русская. А я вообще не поймешь кто, хотя по паспорту тоже русская. Но я из Казахстана давно уехала, сразу после школы. С тех пор скитаюсь по стране. То я училась, то работала, то просто по знакомым жила. Я уже была за границей. В Чехии нянькой работала, а теперь вот в Израиль поеду. Все-таки это экзотика, должно быть интересно!
«Как у нее все легко получается!» — позавидовала Нина.
— А в Москве где ты живешь?
«Может быть, пригласить ее к себе пожить до отъезда, веселее будет», — мелькнула у Нины мысль.
— У приятеля, в смысле, у любовника. Он меня до отъезда приютил.
— А тебе не жалко с ним на полгода расставаться? — спросила Нина, вспомнив Андрея.
— Да ну, мы через полгода друг друга забудем, наверное. За это время ведь что угодно может случиться. Я вообще планов теперь не строю, жизнь отучила, — неожиданно серьезно добавила Алла, и Нина поняла, что за ее кажущейся легкостью скрывается определенная, выстраданная жизненная философия.
— Девушки! Внимание! — захлопал в ладоши Григорий. — Теперь, когда мы все познакомились, я хочу сделать последнее объявление. Пожалуйста, не удивляйтесь, но ваши паспорта с визами и билеты туда и обратно я оставляю у себя. Спокойно, спокойно! — попытался он унять гул недовольных голосов. — Сейчас я вам все объясню. Мы едем группой, в аэропорту, в гостинице, всюду я буду представлять ваши интересы, решать ваши проблемы. Поэтому гораздо удобней, чтобы все документы находились у меня. И, конечно же, если кто-то захочет получить паспорт на руки, никаких препятствий не будет. Все понятно? Отлично! Итак, встречаемся в понедельник здесь же в восемь утра. Нас будет ждать автобус, мы все вместе поедем в аэропорт. Прошу не опаздывать. Да, к сожалению, места в автобусе ограничены, поэтому провожающих мы взять не сможем. Если кому-то все же не терпится помахать вам ручкой на прощание, пусть приезжает в Шереметьево-2. Рейс 325 Москва — Тель-Авив, вылет в 11.30.
Возбужденно переговариваясь, девушки расходились. Всех насторожило то, как Григорий обошелся с их документами.
— Да ладно вам! — убеждала собеседниц довольно упитанная для танцовщицы блондинка в шубке из искусственного меха. — Он же все нормально объяснил. Так действительно удобней, когда все документы в одних руках.
— В конце концов, — добавляла другая, — мы же цивилизованные люди, надо будет, отдаст паспорта как миленький.
Нину все это не особенно беспокоило. Ее мучил вопрос, позвонить Андрею или нет. Она вспомнила, как он разговаривал с ней в новогоднюю ночь и решила: «Нет, звонить не буду. Ему просто доставляет удовольствие отталкивать меня».
Потом она представила расстояние и время, которое будет их разделять, и подумала: «Нет, так нельзя. Надо ему позвонить. Даже если мы расстаемся навсегда, тем более это надо сделать по-человечески».