— Гораздо лучше, — ответила Мэрайя. — Послушай, сестренка, прости за то, что не сказала тебе, куда я поеду, но все произошло так спонтанно, понимаешь?
— Нет, потому что ты не действуешь спонтанно. Особенно по отношению к мужчинам.
— Этот мужчина, — начала Мэрайя, — как бы не было мне трудно это признать, заставляет меня забыть, как меня зовут, забыть о своих обязанностях, о своем…
— Разуме? — спросила Джейн, ее раздражение плавно перетекало в любящий смех.
— Да, точно.
— Не могу поверить, что ты влюбилась в нашего соседа, — фыркнула Джейн.
— Он не долго будет нашим соседом.
— Что ты имеешь в виду? Куда он уезжает?
— Обратно в свою страну. — Эти слова были словно наждачная бумага в горле.
— Что? Он оставит тебя после всего того, что было между вами?
Мэрайя вздохнула. Она больше не хотела изображать из себя грустную и несчастную женщину. Она вновь вкусила любви, и даже если это была не последняя любовь в ее жизни, она была острой и притягательной, и Мэрайе хотелось ее все больше и больше, не думая о последствиях.
— Джейн, дело в том, что у него есть сын. Он не может остаться здесь, потому что хочет быть рядом с ним. А ты прекрасно знаешь, как я к этому отношусь.
На несколько мгновений воцарилась тишина.
— Господи, конечно, я знаю. А что, если тебе поехать с ним?
— Он никогда не говорил об этом, а я не собираюсь спрашивать.
— Но почему?
— Я не хочу давить на него. Потому что я буду выглядеть отчаявшейся, а он будет чувствовать себя загнанным в угол.
— Но может быть, ему нужно… — Джейн не договорила, потому что на другом конце провода раздался громкий, пронзительный крик.
— Мне нужно идти, Эмми, — сказала Джейн. — Камерон Рейнолдс зовет меня. Увидимся через пару дней, хорошо?
— Хорошо.
— И не делай ничего такого, о чем потом будешь сожалеть, — засмеялась она, а потом вдруг поправилась: — Подожди. О чем это я говорю? Конечно, делай. Прыгни с парашютом, закажи на дом клубнику со взбитыми сливками, да что угодно. Ты больше всех остальных заслужила это.
Положив трубку, Мэрайя продолжала смеяться. Все это было ей не нужно, а вот еще несколько таких ночей, как прошлая, — это было бы просто великолепно.
Она подошла к окну и посмотрела на маленький домик, стоявший на заднем дворе, где сейчас работал ее мужчина.
Когда они были вместе в номере гостиницы, все было так романтично, но теперь они были дома. Неужели все будет по-другому? В конце концов, он больше не заботился о ней, несчастной Мэрайе, повредившей ногу. Нет, теперь они были любовниками, друзьями, разделявшими чаяния друг друга.
Мэрайя подошла к компьютеру и включила его. Когда эмоции были на подъеме, она решила сосредоточиться на работе. Конечно, у нее был роман, но ее клиентка рассчитывала на помощь и поддержку.
Она должна во что бы то ни стало выиграть это дело. И хотя те снимки, которые сделал друг Зайяда, не помогут ей в этом, возможно, на них есть что-то, что может помочь ей или заставит думать в правильном направлении.
Она взяла факс, который Зайяд оставил на столике в гостиной, села в кресло и стала внимательно изучать его.
Капли пота стекали по его виску, пока он тренировался с мечом. Резкий удар слева, потом справа, снова справа. Он плавно перемещался по полу комнаты. Тяжело дышал, сделал быстрый поворот, взметнув меч к потолку, а потом сделал выпад вниз, остановившись всего лишь в сантиметре от спелого яблока.
Он улыбнулся.
Да, его сын прекрасно справится с этим мечом.
Вспомнив о Редете, Зайяд снова задумался о семье. Он взял в руки полотенце, лежавшее на столике, и понял, что осталось всего два дня до возвращения его сестры. Он много узнал о ней от Мэрайи и теперь был готов встретиться с Джейн и, рассказав ей всю правду, забрать ее домой.
Он даже не думал о том, что она откажется от своего титула. Он не мог думать об этом, потому что долг был превыше всего, и Джейн должна была понять это.
Зайяд взглянул в окно на залив. Он и не заметил, как день плавно сменился закатом. Так было всегда, когда он занимался с мечом.
В этот момент все мысли улетучились из его головы, и он сконцентрировался на более приятном предмете — на Мэрайе. Им осталось быть вместе всего лишь два дня, и он хотел, чтобы эти дни были как можно приятнее и веселее. Конечно, когда она узнает, почему он здесь и почему скрывал свое настоящее имя и положение, она больше не захочет иметь с ним никаких дел.
Ему внезапно стало не по себе. Возможно, он ошибается, но ему не хотелось, чтобы Мэрайя знала, кто он такой. Он желал, чтобы все осталось так, как есть.