Последнее воспоминание заставило ее улыбнуться. Черт возьми это вино и эти таблетки! От них у нее совершенно помутился разум. Она не должна вести себя как подросток.
Мэрайя посмотрела на Зайяда, задержав взгляд на его точеных чертах лица и прекрасных, соблазнительных губах, вкус которых она узнала прошлой ночью. Интересно, что он о ней думает? Он ничего не сказал о том, что произошло прошлой ночью, и даже в его глазах Мэрайя не могла ничего прочесть. Наверное, с таким выражением лица он бросает женщин.
Может быть, он и не хотел целовать ее прошлой ночью. Скорее всего, он сделал это из жалости к бедной одурманенной калеке.
Мэрайя мысленно застонала.
Что может быть хуже этого?
Ее взгляд скользнул от его лица к шее, а потом еще ниже. Вчера она чувствовала прикосновение его рук, твердых и мускулистых. Плохо, что он сегодня скрыл их под длинными рукавами рубашки, лишая ее возможности помечтать.
Мэрайя нахмурилась, переворачиваясь в кресле. Ей просто необходимо отвлечься от этих дурных мыслей и переключиться на более безопасные темы.
Она огляделась вокруг:
— Хорошая машина.
— Спасибо.
— Должно быть, ты продаешь много мечей.
Зайяд напрягся:
— Они очень популярны.
— Я в этом уверена.
— На свете много людей, которые любят красивые клинки.
— Конечно. Только почему ты работаешь в Венту-ре, а не в Лос-Анджелесе? Там же лучше…
— Лучше что?
— Ну, там более выгодное место для продажи мечей. В этом городе полно звезд и эксцентричных людей, которые с удовольствием добавят меч к своей эклектичной коллекции искусства.
Зайяд высокомерно посмотрел на нее.
— Ты думаешь, что смысл жизни состоит в деньгах?
Этот вопрос вызвал у Мэрайи смех. Впервые в жизни ее обвинили в этом.
— Конечно, нет. Посмотри, какой работой я занимаюсь.
Зайяд пожал плечами:
— Возможно, ты занимаешься этой работой не только из чистого альтруизма.
— Что ты имеешь в виду?
— Я не знаю. Я ничего не знаю о твоем прошлом, не знаю, что заставляет тебя принимать такие решения сейчас, но то, как ты говоришь о мужчинах, о делах своих клиенток, это…
— Это — личное, мистер Фандал. — Она прервала его, в голосе послышались металлические нотки.
Зайяд ничего не сказал, и Мэрайя смотрела мимо него на океан — дикий, но приветливый, немного пугающий. Песок на берегу был мелким и ровным.
Зайяд видел эту женщину мягкой и нежной прошлой ночью, и в ней не было ничего от той жесткой и решительной адвокатши, которую он узнал в первый день знакомства. Ему понравилось то, что он увидел, а теперь снова вернулась та жесткая женщина…
Мэрайя взглянула на него:
— Послушай, я не хотела тебя обидеть…
Зайяд повернулся к ней, в глазах сквозило веселье.
Она робко улыбнулась:
— Дело в том, что ты прав. У меня был негативный опыт в прошлом, который заставляет меня сейчас принимать подобные решения. Но если честно, я верю, что причины, из-за которых я занимаюсь тем, чем занимаюсь сейчас, совершенно альтруистичны изначально. — По крайней мере, я на это надеюсь. Запоздалая мысль пришла ей в голову, но она не стала проверять ее. Вместо этого Мэрайя решила вернуться к знакомой теме разговора.
— Итак, вернемся к нашему разговору. Вентура, Калифорния. Почему?
— Будет ли это звучать слишком поэтично, если я скажу, что океан прекрасно освежает мои унылые чувства?
Мэрайя продолжила свою мысль:
— Значит, блеск и роскошь Голливуда наскучили тебе и поэтому ты решил выбрать более простую и размеренную жизнь?
— Совершенно верно. — Он улыбнулся и подмигнул ей. — Я думаю, что вы понимаете меня, мисс Кеннеди.
— Ради бога, не называй меня мисс. Я — Мэрайя, а ты…
— Да, а кто я?
Ты великолепный, щедрый и невероятно интересный, а еще — ты просто неотразим.
— Я приберегу этот ответ до тех пор, пока получше не узнаю тебя.
— Значит, ты планируешь получше узнать меня?
Сердце Мэрайи бешено забилось в груди, но она смогла спокойно произнести:
— Ну, с тех пор как мы столько времени проводим вместе, я не знаю, есть ли у меня другой выбор…
Зайяд улыбнулся, его улыбка была невероятно сексуальной.
— Мне это нравится.
Боже, помоги мне, взмолилась Мэрайя. Она отвернулась от него и стала смотреть прямо перед собой на дорогу. Боль в лодыжке больше не беспокоила ее, потому что другая боль — в сердце, в груди и во всем теле — не оставила ей места.
Оджайи… Они ехали и ехали, поднимаясь все выше в горы, через весь город, и с ними не было никакой охраны, как и приказал Зайяд.
Ему очень понравилось это место, потому что оно напоминало ему Эманд, в особенности сады во дворце султана — фруктовые деревья, прекрасные газоны и небо такое синее, что на мгновение ему показалось, что он дома.