Развод был быстрым и тихим. Родители Майлза боялись, что она смешает с грязью их имя. Несмотря на стыд, Розали готова была пойти на это. И пошла бы, если бы Майлз не согласился на развод со всеми ее условиями.
Розали помнила свои чувства в тот момент, когда она наконец стала свободной. Несмотря на физическое и эмоциональное истощение, после развода она почувствовала себя легкой и невесомой, как перышко, словно с ее плеч упала огромная тяжесть и теперь она в любое мгновение может взлететь как птичка. Конечно, это ощущение было кратким, время еще не стерло следов насилия на ее теле, а перед глазами все стояли ужасные сцены издевательств, но в тот момент ее душа пела.
Розали судорожно вздохнула. Бывают истории и похуже, чем у нее. Она могла стать инвалидом на всю жизнь, могла попасть в аварию, умереть от голода на улице, как это случается с другими, у нее могло не быть друзей и родственников. Она должна благодарить Бога, что у нее есть дом, и работа, и нормальная жизнь. Вернее, была нормальная, до того как появился Кингсли.
Его неожиданный звонок вывел ее из равновесия, взволновал ее чувства, но она справится с этим волнением. Ей надо держаться подальше от Уорда, выкинуть его из головы. Тогда и тело успокоится. А когда он исчезнет, все будет по-прежнему.
Розали не обратила внимания на то, как все сжалось внутри при мысли, что Кингсли может уйти из ее жизни.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Лето было в самом разгаре, но Розали не замечала лондонской жары. Ей наконец сняли гипс, и ее больше не мучило постоянное желание почесать ногу.
Прошло две недели с того уик-энда, который они провели вместе с Кингсли за городом. Уорду все не удавалось вырваться из Штатов, но он постоянно звонил. Стоило услышать знакомый голос, как дрожь охватывала все тело.
Вот и сейчас он позвонил на работу и сообщил, что прилетает. Голос был хриплым, низким и мягким как бархат. Он приглашал ее на ужин в одно место, где потрясающая еда и можно потанцевать. Им ведь надо отпраздновать снятие гипса. Как ей предложение?
Вот она, прекрасная возможность положить конец их отношениям. Они так долго не виделись, что ее отказ прозвучит вполне логично.
— Ужин? — выдохнула она. — С удовольствием.
— Вот и чудесно.
Внутри все пылало. Зачем она согласилась?
— Ты была хорошей девочкой? — вдруг спросил Кингсли.
Боже, если один его голос сводил Розали с ума, то что произойдет, когда они встретятся?
— Хорошей? Я просто разрывалась между любовниками, если ты это имеешь в виду, — весело прощебетала она. — А ты как?
— Работа и никаких развлечений. Совсем ничего интересного.
Розали сглотнула. Во рту стало сухо, сердце металось в груди, руки дрожали.
— Наверное, потому, что ты не привык к отказам любого рода, — с иронией предположила она.
— Может быть. Но я не сделал ничего плохого. Разве я не заслуживаю поощрения?
— Чистая совесть — сама по себе поощрение, наставительно произнесла Розали.
— Ну конечно. — Кингсли рассмеялся. — Увидимся в восемь.
.Розали несколько минут стояла с трубкой в руках. Она действительно сошла с ума.
Без десяти восемь Розали была готова. Само спокойствие внешне — и дрожащий осиновый лист внутри. Она нервно мерила шагами гостиную, затем, уже в который раз, подошла к зеркалу Впервые за много лет Розали уложила волосы, подняв их наверх и закрепив. Немного туши и теней — и ее глаза стали огромными. Алая помада придавала ей чувственный и искушенный вид. Красное шелковое платье для коктейля длиной до колен и всего с одной бретелькой было слишком смелым для нее. Но оно так выгодно оттеняло необычный цвет ее волос. Каждая медная прядь сверкала как солнце. Черные туфельки из переплетенных ремешков и крохотная сумочка дополняли образ роковой соблазнительницы.
Это Бет настояла на покупке столь вызывающего наряда, когда пару месяцев назад они ходили по магазинам. Сама Розали даже не подумала бы примерить такое: платье выглядело на миллион долларов, да и стоило ненамного дешевле.
Но ей нужно было вечернее платье на дружеский ужин с партнерами и их женами, поэтому Розали поддалась на уговоры Бет и купила его.
Правда, в последний момент надела другое, сочтя его слишком вызывающим.
Но сегодня вечером… Сегодня платье, пылающее как пламя и подчеркивающее каждый изгиб ее тела, — именно то, что нужно.
Зазвенел домофон. Розали сосчитала до десяти и подняла трубку.
— Да?
— Это Кингсли.
Сердце предательски пропустило удар. Она нажала на кнопку и вышла в холл.
— Вот это да! — с восторгом выдохнул он и крепко поцеловал ее, словно у него было на то полное право.
Розали растворилась в поцелуе.
— Ты как живое воплощение моих самых смелых фантазий, — восхищенно прошептал он.
— Всех сразу? — За улыбкой девушка попыталась скрыть волнение. — Блондинок, брюнеток и шатенок?
Его рука коснулась ее волос.
— Сейчас в моих мечтах медно-рыжие красотки с серыми глазами, очаровательным носиком и сладкими губами, которые так и хочется поцеловать.
Он попытался снова заключить Розали в объятия, но она со смехом остановила его.
— Жаль тебя огорчать, но у тебя все губы в помаде. Если ты не хочешь показаться несколько странным, я предлагаю ее стереть.
— Всему свое время… — Кингсли закрыл дверь ногой.
На этот раз поцелуй длился целую вечность.
Его руки крепко прижимали ее, губы впивались в рот. Розали поймала себя на том, что страстно отвечает на поцелуй, но остановиться не могла она просто таяла в его объятиях.
— Мне нужно заново подкрасить губы, — сказала она, когда поцелуй закончился. Щеки пылали, голова кружилась.
— Конечно, а я пока сотру свою. — Смеясь, Кингсли достал белоснежный носовой платок.
В такси он взял ее за руку. Они беззаботно делились друг с другом событиями последних двух недель, пока машина не остановилась у ночного клуба, одного из самых роскошных в городе, с живой джазовой музыкой и небольшим танцполом.
Столик в глубине зала был выбран очень удачно — оркестр и танцующие пары не мешали им разговаривать. Кингсли заказал шампанское и откинулся на спинку стула. Синие глаза сверкали.
— Я рад, что твоя лодыжка зажила, — тихо сказал он, не отрывая от нее взгляда. — Теперь мы вместе сможем сделать много интересного.
Розали ошеломленно молчала, ощущая, как между ними нарастает чувственное напряжение.
— Конечно, когда нам позволит рабочее расписание, — выдохнула она. — А это значит, не очень часто.
— Но мы ведь можем попытаться, — протянул Кингсли. — Друзья должны чаще встречаться.
Друзья? Она не знала, как реагировать на это.
К тому же он сидел слишком близко. Розали чуть отодвинула стул и сделала вид, что рассматривает зал.
Официант принес шампанское. Молодая женщина пригубила бокал и чуть не поперхнулась, услышав:
— Ты мне очень нравишься, Рози. Я хочу, чтобы ты знала это. Я думаю о тебе постоянно. Мне не хочется торопить тебя, но то, что я чувствую… — Он дотронулся до ее губ.
Розали отвела взгляд. Этот мужчина — просто какая-то загадка. Непонятно, когда он говорит серьезно, а когда шутит. Хамелеон. Она нахмурилась.
— Тебе это неприятно?
Под его напряженным взглядом девушка занервничала.
— Конечно, нет. Все хотят нравиться, разве не так? В этом нет ничего плохого.
— А если эта симпатия перерастет в нечто большее? — спросил Кингсли.
Что он хочет этим сказать? Розали не знала, что делать и что говорить.
— Понимаю.
— Что?
— Мы прошли уже половину дороги. — Его голос был низким и чувственным. — Разве нет? Это не было вопросом. Он просто смотрел на нее и ждал.