Кого еще принесло? Вечером они с Кингсли собирались на концерт, и ей хотелось поработать еще хотя бы пару часов.
Она нажала кнопку домофона и сердито произнесла:
— Да, кто там?
— Это Кингсли, Рози. Нам надо поговорить.
Открыв дверь, девушка опешила. Кингсли стоял с чемоданом.
— Что-то случилось? — спросила она.
Он кивнул и коротко поцеловал ее.
— Мне нужно срочно лететь на Ямайку, — ответил он. — Боюсь, сегодняшнее свидание придется отменить.
— Проблемы с отелем? — попыталась скрыть разочарование Розали.
Мужчина покачал головой.
— С моим другом, Алексом, произошел несчастный случай, — тревожно произнес Уорд. — Он сломал себе шею, катаясь на водных лыжах, и сейчас в больнице на Ямайке. Там они с Джоанной проводили медовый месяц. Я знаю ее так же хорошо, как Алекса. У бедняжки нет семьи. Она в истерике позвонила сегодня ночью, и я сказал, что обязательно прилечу.
— Какой ужас. — Розали потянула его за собой в гостиную и усадила на диван.
— Это случилось в последний день их путешествия. Он выпил с друзьями и решил прокатиться перед отъездом. Чертов идиот!
— Мне так жаль. — Розали сжала его руку, пытаясь хоть как-то утешить.
— Алекс и его семья всегда помогали мне, особенно когда мой отец снова женился. Алекс отличный парень, Рози, он тебе понравится.
Спорт — его страсть, он его просто обожает. Для Алекса лучше умереть, чем остаться на всю жизнь парализованным. Он этого не вынесет.
— Надеюсь, до этого не дойдет, — тихо сказала девушка. — Люди выздоравливают даже после таких тяжелых травм. Все зависит от того, насколько серьезен перелом.
— Знаю… — Кингсли откинулся на спинку дивана, закрыв лицо руками. — Джоанна позвонила, и я больше не мог заснуть. Проклятье, как он мог быть таким идиотом?!
— Когда твой самолет?
— Через пару часов, — устало ответил Кингсли.
— Ты ел?
Он отрицательно покачал головой.
— Тогда я принесу тебе кофе и еще чего-нибудь. — Розали поднялась, но он остановил ее.
— Я не хочу оставлять тебя, — прошептал Кингсли. — Не так.
Розали больше не могла сдерживать свои чувства.
— Я не хочу, чтобы ты уезжал, — прошептала она в ответ.
Кингсли притянул ее к себе и накрыл ей губы страстным поцелуем. Язык исследовал глубины ее рта, руки крепко прижимали к телу. Он целовал Розали до тех пор, пока она не потеряла ориентацию во времени и пространстве. Его руки гладили, ласкали и мучили ее тело, подвергая сладкой пытке. Девушка вся дрожала от желания, которое было столь сильным, что она просто не могла больше ждать. Он целовал ее много раз, но никогда так…
И теперь она поняла, что именно этого поцелуя ждала столько времени. Может быть, с того самого момента, как впервые увидела его. Это ожидание того, как хорошо им будет вместе, всегда словно пульсировало между ними.
Дыхание Розали стало прерывистым, грудь напряглась в томительном желании. Девушка приникла к нему, отвечая на каждую ласку и сгорая в чувственном пламени. Она так хотела заняться с ним любовью.
— Ты такая красивая, Рози, такая красивая. — Губы Кингсли покрывали жаркими поцелуями ее шею. — Ты сама не представляешь, как ты красива и телом и душой. Я просто без ума от тебя. — Он заглянул ей в глаза и повторил:
— Ты такая красивая.
Розали буквально утонула в его пронзительно-синих глазах, полных желания.
— Я не хочу заводить с тобой интрижку, хочу большего. Я влюбился в тебя, Рози, и боролся с этим чувством с тех пор, как впервые поцеловал тебя. Уже тогда я понял, что люблю тебя, но надеялся, что ошибаюсь, надеялся, что ты сделаешь или скажешь что-нибудь, что разрушит образ идеальной женщины, которой ты мне казалась.
Розали замерла. Она никогда не могла представить, что Кингсли, один из тех мужчин, которые руководствуются правилом «никаких обязательств», будет говорить ей такие вещи…
— Ты не веришь мне. — Кингсли заметил ее реакцию. — Почему, Рози?
Ей потребовалось время, чтобы ответить.
— Не знаю, — выдохнула она наконец.
Синие глаза внимательно разглядывали ее лицо. Внезапно он выпрямился и, отстранив от себя, усадил девушку на диван.
— Ты не чувствуешь любви ко мне. Так ведь? мрачно спросил он.
Она сглотнула, не в силах поднять на него взгляд.
— Я не знаю, что я чувствую. — Голос ее дрожал. — Все произошло так быстро…
— Быстро? — жестко переспросил он. — Я знал сотни женщин. Всегда одна и та же схема: вино, ужин в ресторане, постель…
— Но почему ты думаешь, что чувствуешь ко мне что-то? Чем я отличаюсь от них?
— Ты правда хочешь знать?
— Да. — Розали смело встретила его взгляд.
— Потому что я не хотел бы просыпаться рядом с этими женщинами всю оставшуюся жизнь.
Она молчала.
— Чего ты так боишься, Рози? Меня?
Ну почему этот разговор состоялся именно сейчас, когда его друг болен и ему надо улетать на другой конец света? Это так несправедливо.
Сердце оглушительно стучало в груди.
— Я не говорила, что боюсь тебя.
— Это и так видно, — мрачно усмехнулся Кингсли. — Но, клянусь, я не понимаю почему.
Сначала я думал, что это просто физическая реакция, ведь ты давно ни с кем не встречалась. Но теперь я больше ничего не понимаю. Ведь мы хорошо знаем друг друга, разве не так?
— Да.
— Я ждал, я пытался показать тебе всеми способами, что тебе будет хорошо со мной, что я готов ждать сколько потребуется, потому что не хочу сделать тебе больно. — Кингсли запустил пальцы в волосы и тихо спросил:
— В чем дело, Рози? Почему ты не можешь разобраться в своих чувствах и признаться самой себе, что именно ко мне испытываешь? Дело в твоем бывшем муже? Что, черт побери, он тебе сделал?
Розали была натянута как струна. Мысли в голове перемешались. Она должна хотя бы попытаться объяснить, ведь Кингсли не заслуживает подобного обращения. Собравшись с духом, девушка выдавила:
— Майлз… он был не совсем здоровым…
— В каком смысле? — не понял Уорд.
— Я… он… — Розали задрожала. — Я должна начать сначала. Мы встретились в университете, и . я думала, что он замечательный. Красивый, обходительный… короче, такой, о каком только могла мечтать девушка. Он так ухаживал за мной, что я потеряла голову. Он был из очень обеспеченной семьи, постоянно приезжал в университет на разных спортивных машинах. Я могу показаться тебе пустышкой…
— Нет, просто восемнадцатилетней девушкой, которая встретила свою первую любовь, — перебил Кингсли.
Розали взглянула на него и продолжила:
— И он хотел меня. Я была девственницей, и, мне кажется, это распаляло его еще больше.
Кингсли взглянул на тревожное лицо в обрамлении медных локонов. Внутри у него все сжалось. Что бы ни сделал этот парень, его повесить мало, подумал он.
— Мы поженились, потому что я… я думала, что секс возможен только после свадьбы, думала, так будет правильно. До свадьбы он был само очарование. Но потом резко изменился. В одно мгновение. Он, — Розали зажмурилась, — стал агрессивным. Когда мы были наедине, малейшая оплошность с моей стороны приводила его в бешенство. Все считали его превосходным мужем, завидовали мне, а я думала, что в его недовольстве виновата я, и пыталась его задобрить.
Теперь я понимаю, что это бесило его больше и больше.
— Он бил тебя? — мрачно спросил Кингсли.
— Да… но так, чтобы синяки не были заметны.
У него это хорошо получалось. После развода его тетя встретилась со мной и рассказала, что .
Майлз уже в детстве был жестоким и злым ребенком, но родители не обращали на это внимания. Видимо, это передалось ему по наследству.
Она пояснила, что его дед умер в психиатрической больнице. — Теперь Розали вся дрожала.
Шок от этих слов, произнесенных вслух, оказался непереносимым.
— И ты терпела? — Кингсли не мог смотреть на ее побледневшее лицо и дрожащие руки. Что же стало последней каплей, из-за которой ты все-таки решилась на развод?