Если трезво взглянуть на мою вышеупомянутую книгу, то, судя по логике написанного, мужчина должен быть подобием прислуги и всегда «должен». Какое противное слово – должен.
Мужчина – это душа. В одном из своих текстов в сборнике «Обнимаю ваше одиночество» я писал, что у мужчины есть душа. «И его душа – это не член, не желудок, не тело». Я всех мужчин не знаю, но я не прислуга. Если мне хорошо с женщиной, то и ей будет хорошо со мной, а если мне плохо с женщиной, если я ее не хочу, не желаю, обманываю, то и ей будет плохо со мной.
Почему я вдруг решил, что все женщины такие, какой выбирала быть в конкретном жизненном периоде Ляля, а все мужчины такие, каким выбирал быть я? Ну, следовал я многому тому, о чем писал, а многому не следовал. Ну, думал я, что желания женщины нужно ставить выше собственных желаний – в итоге развелся, познакомился с другими женщинами и понял, что все они разные.
У всех разные потребности и желания.
Мне кажется, человеку хочется счастья. Люди, вступая в отношения, хотят наслаждаться, кайфовать друг от друга, а не ругаться, выясняя, кто прав, а кто виноват. Не злиться и не копить в себе обиды.
И я, и моя девочка, создавая наш общий мирок, стремимся к тому, чтобы нам было хорошо друг с другом. Я принимаю ее, она принимает меня – мы наслаждаемся, занимаемся любовью, я творю, мы честны друг с другом и сами решаем, сколько просуществует созданный нами мир.
Еще одна глупость из этой книги: «Уходя, женщина практически всегда оказывается права». Кстати, батька, извини, но такое однажды сказал мне ты, когда я жевал свои сопли, обнимая тебя в восемнадцать лет. От меня тогда ушла девчонка, с которой я прожил год. Ушла к другому и практически сразу вышла за него замуж.
Нет, батя, понимаю, ты – мудрее, ты прожил больше, ты прошел много дорог, и от тебя уходила женщина, подарившая тебе первого сына. Но в этом ты ошибся, следовательно, ошибся и я. Расставаясь, правы и не правы оба, виноваты оба. Чужая жизнь – мрак, темнота, неизвестность, и теперь бы я сказал: «Если женщина уходит, значит, у нее есть причина уйти». Уже не верю, что во всем всегда виноват мужчина. Больше не принимаю такого и не верю.
Она была не права, ты был не прав – и только вы с ней знаете, в чем именно. Мы вдвоем создаем и разрушаем. К этому я пришел, когда перестал брать на себя ответственность за поступки, ошибки других людей, даже если мои собственные проступки могли быть в чем-то больше проступков другого.
Я в последнее время изучаю письма Уайльда, перечитываю по несколько раз, осознаю, сколько разных оттенков бывает у мрака и как человеку свойственно в разных ситуациях поступать по-разному.
Я разведен, но я не отрекаюсь от любви
Я был счастлив, когда выбирал быть счастливым рядом с ней, получать удовольствие от нее, целуя, принимая, доверяя, а не копить обиды, претензии, недовольства. Она была счастлива, когда выбирала быть счастливой рядом со мной, а не жить выяснениями отношений.
Мы любили друг друга, как умели, я в понятие любви вкладывал «прикосновения, близость», а со временем, от неприятия этого – «время, заботу». Она в понятие любви изначально вкладывала «подарки, поддержку», а затем – «заботу, время». Нам обоим казалось, что мы не любим друг друга или, если любим, то недостаточно сильно. Но проблема была в том, что никто из нас не сумел реализовать свою любовь в полной мере, чтобы она была принята во всех ее проявлениях.
Я не принимал ее любовь, она – мою.
Я знаю, что я еще полюблю человека так, как выбираю любить. Это не конец моей жизни, это не конец ее жизни, расставаться всегда грустно, но вслед за расставанием открывается новый путь.
Я написал один текст по поводу расставания, оставлю его здесь, в этой книге:
«Расставаться грустно.
Расставаться с человеком нелегко. Даже если провели вместе три месяца, три дня, три ночи, три часа. Размер и настроение грусти (да, настроение грусти) измеряются не количеством времени, а его качеством. Мне было хорошо с человеком, мы прожили с ним много прекрасных и запоминающихся моментов. За некоторые нам будет стыдно, некоторые мысли о нем будут возбуждать. Некоторые его поступки будут восхищать, а другие станут примером того, как поступать не нужно.
Не люблю расставаться, не люблю причинять боль. Ранить хорошего человека, даже своим уходом, – это значит, причинить боль самому себе, пусть и не в том объеме, который взял на себя он, это грустно. Всегда, когда ты берешь на себя ответственность за то, что ты делаешь – ты оказываешься перед выбором, где не существует правильных и неправильных решений. Одно решение повлечет за собой одну цепочку событий – одну жизнь, один путь, одно внутреннее состояние, другое решение – другую жизнь, другой путь, другое состояние.