Но Харриет полагала, что знает его намного лучше, и с самого начала могла бы предостеречь сестру, что нельзя недооценивать мужчин, особенно с таким упрямым подбородком, твердым ртом и непроницаемыми глазами, как у Филипа Дрю. Тот факт, что к сорока годам он еще не женат, уже должен был насторожить Гэй.
Но очевидно, ничего подобного не произошло.
— Ну? — Доктор весело взглянул на Харриет, потому что девушка казалась чем-то смущенной. — Вы стали моей пациенткой позже сестры. Как ваша голова? — Как обычно, Харриет была без головного убора, мягкие волосы развевались на ветру. — Для больного с очень-очень легким сотрясением мозга вы тоже выздоровели достаточно быстро.
— У меня не было сотрясения. Боюсь, я слишком много жаловалась.
Сказав это, Харриет смутилась еще сильнее, потому что не могла не вспомнить ночной визит в комнату и поцелуй.
— Нет, не слишком. — Улыбка доктора на миг стала нежной, словно он тоже вспомнил миг близости. Или так показалось Харриет. — Собственно, вы очень мало жаловались. Вы не из тех, кто поднимает лишний шум… на мой взгляд, во всяком случае. — Он открыл дверцу машины. — Как насчет того, чтобы составить мне компанию и съездить со мной на объезд? Собственно, у меня только один визит утром, и, если хотите, мы с вами остановимся и где-нибудь выпьем.
— Разве это этично? Лечащий врач в рабочее время угощает собственную пациентку!
— Вы неофициальная пациентка, и, как я сказал, в первой половине дня у меня только один больной на дому. Днем я свободен, и запах алкоголя никого не оскорбит. Впрочем, может, вам больше по вкусу ленч и рюмка хереса перед ним?
Харриет мысленно представила лицо сестры, если та узнает — а в сельской округе новости расходятся очень быстро, — что она мило наслаждается ленчем с доктором, который практически проигнорировал ее жалобы и отказался приезжать в «Фалез». Но в то же время — несмотря на желание как можно быстрее оборвать разговор и идти дальше — Харриет кольнуло сожаление, что придется ответить отказом и день, обещающий внести в ее жизнь разнообразие, она проведет, как обычно, дома.
— Извините… — начала было Харриет и увидела в темных глазах откровенную просьбу. В глазах Филипа было что-то теплое и зовущее, Харриет словно погрузилась в ласковые, теплые темные волны, у нее перехватило дыхание, по всем венам пробежал огонь. — Извините, — повторила она, — в самом деле не могу…
— Почему?
Прижимая к груди Соломона, Харриет беспомощно пожала плечами:
— Гэй ждет меня к ленчу…
— Вы всегда поступаете согласуясь с желаниями миссис Эрншо?
— Не всегда, но… Гэй не любит садиться за стол в одиночестве…
— Неужели? — Загорелое лицо доктора вдруг вытянулось, помрачнело и, к удивлению Харриет, приобрело осуждающее выражение. — Но тогда это означает, что у вас почти нет своей жизни, верно?
Девушка с тем же беспомощным видом опять пожала плечами:
— О, у меня вполне сносная жизнь.
— Но вы же хотели вернуться в Лондон? Потому что сестра отказывает вам в собственной жизни, когда вы живете с ней?
Харриет пыталась возражать, но потом поняла, что его отношение к Гэй полностью и драматически изменилось. Похоже, от одной мысли о сводной сестре его глаза и губы посуровели, а голос стал скрипучим.
— Послушайте, — сказал доктор Дрю. — Я прекрасно знаю, что при первой встрече отнесся к вам несправедливо, и сам не понимаю почему… но, пожалуйста, не подумайте, что из-за того, что на малейшую долю секунды я заблуждался в отношении миссис Эрншо. Она принадлежит к типу богатых избалованных женщин, такие часто встречались мне за время работы врачом, и, хотя она, вероятно, самая красивая вдова в моей жизни, это не повлияло на мой анализ ее характера. Хитрая как лиса, скользкая как лед и пресыщенная вниманием противоположного пола. Скоро она выйдет за другого богача, и вы окажетесь ненужной, лишней и свободной как ветер… хотите вы того или нет!
Харриет пристально посмотрела на доктора:
— Я думала, вы ею восхищаетесь. Думала…
— Знаю. — Врач сардонически усмехнулся. — Вы удивитесь, как много я знаю о вас и о ходе ваших мыслей… как часто, несмотря на краткость нашего знакомства, терял из-за вас терпение. Сейчас вы отказываетесь от ленча со мной из опасения, что миссис Эрншо узнает и обязательно рассердится…
— Непременно рассердится. Она так старалась увидеть вас на этой неделе.
— Знаю. Обязательно заеду через пару дней.
— Почему через пару?
Впервые доктор Дрю проявил недовольство.
— В самом деле, Харриет, не будьте ребенком, — взмолился он, и впервые в жизни, несмотря на его раздражение, ей понравился звук своего имени, произнесенного им. — Ваша сестра не больна, а моя работа — лечить больных. В последнюю нашу встречу она столько говорила, что во время обеда нельзя было вставить ни слова, и я страшно скучал. Больше не хочу. Во всяком случае, не желаю слишком часто переносить такую скуку. Но раз ей очень уж хочется меня видеть, я заеду, и если у нее есть какая-то особая причина…