— Ничуть. — Леклер посмотрел через стол и одарил Винса широкой поцелуй-меня-в-зад улыбкой. — Отэм и Коннер были так добры, что пригласили меня.
Что было не совсем правдой. Отэм даже не планировала готовить ужин на День благодарения. Предполагалось, что Коннер будет у Сэма, а Винс — на работе.
— Я думал, ты собиралась провести тихий день в одиночестве, собирая вещи, — напомнил сестре Винс, забирая блюдо с пюре.
Так и было. До недавних пор. Пока Отэм внезапно не узнала, что Коннер приведет Сэма на День благодарения к ней в дом, а она должна готовить.
Ей все еще было не совсем понятно, как так получилось. Но, естественно, она должна была пригласить и Винса, у которого, к счастью или к несчастью, — зависит от того, как посмотреть, — был часовой перерыв. Как раз достаточный, чтобы приехать к ней домой, поесть, всех взбудоражить и вернуться обратно на работу. Отэм полагала, что должна быть просто благодарна: ведь брат проведет здесь меньше часа. Время, даже и близко не достаточное, чтобы Сэм впал в кому от триптофана настолько, что Винс смог бы пойти на него с шашкой наголо.
— Куда вы с Коннером едете завтра? — спросил Сэм, кладя индейку себе и сыну.
— Я сняла домик на пляже в Моклипс. — Отэм добавила себе в тарелку немного клюквы. — Это примерно в двух часах езды от Сиэтла.
— Никогда не слышал о таком месте.
— Вероятно потому, что ты проводишь свой отпуск в верхних комнатах «Скорс», — сказал Винс.
Сэм приподнял бровь:
— Что ты знаешь о верхних комнатах «Скорс»?
— Только то, что читал.
— Учитывая твое образование в пять классов, изучал слова «приватный» и «танец»?
— Ага. И буквы п, н и х.
— Здесь ребенок, — Отэм указала на Коннера. — В прошлом году мы снимали тот же самый домик, и нам очень понравилось, но я читала, что в этом году там слишком ветрено.
И Отэм принялась говорить о том, как они собирали моллюсков и сидели на пляже. О Коннере, который запускал змея и о маленьком музее Моклипса. Она в жизни столько не говорила, но продолжала болтать, пока оба мужчины не отступили обратно каждый в свою пещеру и не заткнулись.
— Наговорилась? — спросил Винс, прежде чем откусить кусочек круассана.
— А ты?
— Даже и наполовину нет.
— Тогда мне придется попросить Коннера занять твои уши непрекращающимися тук-тук шутками. — Она подняла руку: — Клянусь Богом, Винс.
Тот глубоко вдохнул и медленно выдохнул, на мгновение ощутив себя проигравшим. Сэм засмеялся и получил в ответ взгляд, говоривший, что Винс отступает, но война еще не закончена.
— Тук-тук.
— Не сейчас, Коннер. Просто ешь свой ужин.
— А бобы есть? — спросил Коннер.
Конечно, он спросил о том единственном, чего Отэм не приготовила. Поскольку утром надо было уезжать, она не стала из кожи вон лезть: приготовила лишь основное и в небольших количествах, так чтобы потом не оставлять еду покрываться плесенью в холодильнике.
— Бобы будут на Рождество.
Винс полил подливкой свою картошку и индейку и посмотрел на Сэма:
— Как твое плечо?
— Примерно на шестьдесят процентов. — Сэм приподнял локоть и ухмыльнулся: — Спасибо за беспокойство, квакун.
Коннер засмеялся, глаза Винса сузились, от напряжения у Отэм начало пульсировать в голове. Она не знала, что значит «квакун». И была уверена, что Коннер тоже не знает, но это явно было не очень милым. Отэм ткнула пальцем в сторону Сэма.
— Ты слышал, что я сказала Винсу? — Она постучала в невидимую дверь. — Тук-тук шутки, пока у тебя из ушей не пойдет кровь.
Откинув голову назад, Сэм рассмеялся, как будто все это было весело. Затем уселся поудобней и начал есть, будто приговорен к смерти, а это его последняя трапеза. Он казался счастливым и расслабленным, как будто ужинал в доме у Отэм каждый день. Как будто они были друзьями. Как будто не собирались перегрызть друг другу глотку несколько месяцев назад, и как будто ее брат не пытался взглядом прожечь дыру в Сэме. Казалось, Леклера ничего не беспокоит, и несколько раз Отэм замечала, что он рассматривает ее, будто что-то пытается понять.
— Что-то не так? — спросила она.
— Ничего. — Он положил себе еще индейки и гарнира. — Ты очень хорошо готовишь. Не знал.
С чего бы ему знать?
— Спасибо.
— Эй, пап, тебе надо переехать сюда. — Коннер затолкал горошек под салфетку, как будто мама этого не заметит. — У нас внизу есть свободная спальня.
Лоб Отэм сжало тисками боли.
Сэм прожевал и проглотил, будто обдумывая это предложение.
— Не знаю. У меня много вещей. И куда я поставлю тот водопад, который так тебе нравится?
Винс что-то пробормотал шепотом, что прозвучало как невыполнимый совет, куда именно Сэм может поставить этот «водопад». К тому времени, как ужин закончился, Отэм была так напряжена, что казалось, ее позвоночник вот-вот сломается.
Винс посмотрел на часы и положил салфетку рядом с тарелкой.
— Пора возвращаться на работу.
Винс был ее братом, другом и защитником. Если не считать Коннера, он был всей семьей, которая осталась у Отэм, но она почувствовала облегчение, что он уходит.
— Я нарисовал картинку, дядя Винс. Она в моей спальне. — Коннер подпрыгнул и выбежал из комнаты, где Винс стоял и заправлял рубашку охранной фирмы «Титан» в брюки.
Сэм откинулся на спинку стула и указал на ремень Винса:
— Где твоя пушка, ковбой?
— Мне не нужна пушка, осел. Существует более сотни способов убить человека. — Он улыбнулся. — И сотня способов спрятать тело там, где его никто не найдет.
Отэм знала, что брат шутит. Вроде как.
— Что ж, я надеюсь, ты зайдешь, пока меня не будет, и доешь остатки индейки. Или хочешь взять что-нибудь с собой? Пирог?
Винс проигнорировал ее слова:
— Меня не было рядом, когда в последний раз ты сделал Отэм больно. Но теперь я тут, и этого больше не повторится.
Сэм сложил руки на груди и откинулся на стуле так, что тот встал на задние ножки.
— Я услышал тебя и в первый раз.
Был первый раз? Когда? Отэм прошла за братом в гостиную.
— О чем это вы?
Винс крепко обнял ее, так крепко, что кости затрещали. Чтобы она почувствовала, как сильно он ее любит. Той любовью, которая будет длиться вечно. И неважно, что порой он злит свою сестру.
— Позвони мне, когда завтра доберешься до своего пляжного домика, чтобы я знал, что все в порядке.
Она не сказала, чтобы он о ней не беспокоился. Все равно будет.
— Хорошо.
— Вот он. — Коннер зашел в комнату и отдал Винсу картинку. — Мы играем в гольф в прошлом году.
— Точно. Вот это ты. — Винс показал на маленькую фигурку со светлыми волосами, затем сложил лист бумаги и засунул в нагрудный карман. — Изучу ее на работе. — Он быстро обнял Коннера и начал спускаться по лестнице. — Я зайду, пока вас не будет, проверить тут все и съесть остатки.
— Спасибо. — Отэм подняла руку, когда он вышел за дверь и закрыл ее за собой.
И почувствовала себя так, будто с ее плеч сняли воз весом в полтонны. Другая половина тонны все еще сидела в столовой.
— Ты поможешь мне все убрать? — спросила Отэм Коннера.
Тот покачал головой.
— Мне надо нарисовать картинку для папы. — И побежал через коридор в спальню. Как всегда. Крикнув через плечо: — Скажи мне, когда будет сладкое.
Отэм вошла в столовую и замерла на месте. У раковины с пульверизатором в руке стоял Сэм. Отэм просто залипла на том, как натягивается тонкий свитер на широких плечах и мощных руках, когда Сэм брал тарелку со стола. Он что-то насвистывал, споласкивая тарелки в раковине и наклоняясь, чтобы положить их в посудомойку. Ни один мужчина никогда не мыл для Отэм тарелки. Сэм, который возвышался над раковиной, разбрызгивал повсюду воду, затем наклонялся, являл собой самое сексуальное зрелище, что она видела в своей жизни.
Он выпрямился и взглянул через плечо:
— Это было весело.