— В момент моего появления Ольес находился при последнем издыхании. Я немного подлечил его и быстренько, хотя, надо признаться, не без удовольствия, сообщил, в какой задни… непростой ситуации он оказался. И тогда этот болван, тоже возомнивший себя моим господином, не попросил, нет — «повелел», чтобы я его спас. Причем выставил условия. Первое. Я немедленно переношу их с женой в другой мир. Туда, где нет магии и никто никогда не слышал о хэленни. Второе. Когда он узнал, что тела переместить невозможно, и речь идет только об обмене душ, потребовал наложить на тех, кто займет их место, заклятие молчания. Чтобы никто не догадался об обмане и не стал искать Ольесов в чужом мире. Отказаться я не мог, скажите спасибо Танбору. Вот, собственно и все…
— Что значит, все? — взвился Петька. — Мы-то тут при чем?
— Вы? Ни при чем, просто под руку подвернулись, — небрежно отмахнулся фрейр. — Очень уж подходили по всем данным. Идеально просто. Так что, не повезло вам, смертные… Не очень приятно? Зато правда. И я, между прочим, не обещал, что мой рассказ вам понравится. Скорее, наоборот. — он надменно выпрямился. — Ну, что, будем дальше беседовать или немного подуетесь для начала?
— Будем беседовать…
Я предостерегающе покосилась на брата. Но, он, судя по всему, тоже не собирался изображать оскорбленную невинность и лелеять бессмысленные в нашем положении обиды. Для этого еще придет время. А на память мы никогда не жаловались.
— Прекрасно, — Йор плавным движением откинул назад волосы, и они белоснежным водопадом опали за спину. Такие мягкие на вид, послушные… Ничем не напоминающие готовых к броску гадюк. — Люблю благоразумных смертных.
— Я очень благоразумная, — заверила мелкого. — И рассудительная. А еще у меня необыкновенно богатая фантазия. Поэтому сразу хотелось бы уточнить, граф и графиня Ольес заняли наши тела? И чем же занимаются сейчас новобрачные? Они, что?..
Я не договорила, оцепенев от развернувшейся в воображении картины. Я и Петька... Вернее, наши тела... Но, черт возьми, это же все равно мы с Петькой.
Мы одновременно скривились, и брат угрожающе стиснул кулаки.
— Убью… — прошипел он яростно.
Я сжала его локоть, полностью разделяя ставшее навязчивым желание.
— Ну это вряд ли, — ничуть не испугался фрейр.
Он даже с места не сдвинулся. Так и сидел на подоконнике, сложив руки на груди и расслабленно покачивая ногой.
— Во-первых, не успеешь. Я летаю быстро, а тебе еще добежать надо. А если проявишь чудеса скорости и доплетешься, то не поймаешь. Во-вторых, уж прости, но слабоват ты, малыш. Мне не соперник и никогда им не станешь, даже не мечтай. А в-третьих... просто не за что....
Фрейр обиженно надул губы, выдержал паузу, а потом вдруг весело расхохотался.
— Ох, жаль, что вы своих физиономий не видите. На это стоит посмотреть, — пояснил он, отсмеявшись. — Да, не переживайте вы так, болезные, Ольесы так и не стали настоящими супругами. Как и вы.
Йор зацепил тонкий лунный луч, пробившийся сквозь занавески-лианы, потянул его на себя и подбросил вверх.
— Посудите сами, — продолжил он, удовлетворенно наблюдая, как поток призрачного света длинной лентой скользит по потолку, и чашечки цветов над нашими головами начинают сиять, постепенно разгораясь все ярче и ярче. — Два юных существа, легкомысленных, но воспитанных в правилах и традициях Риоса, попали в ваш мир. Представили? — недоэльф самодовольно ухмыльнулся. — Что они по-вашему ощутили?
— Шок?
— Хм… Это еще слабо сказано. Неожиданно оказаться в толпе полуголых людей, да еще в телах брата и сестры, похожих друг на друга, как две капли воды… Вы люди, конечно, любите совокупляться в самых невероятных местах, но не с самим же собой. Это уже точно перебор.
Мы с Петькой переглянулись, молча признавая правоту фрейра. Разнополые близнецы — огромная редкость, и тем не менее, это как раз наш случай. Мы всегда гляделись друг в друга, как в зеркало, чувствуя себя отражением того, кто напротив…
— Бедолаги…
— Не надо их оплакивать, — неожиданно жестко откликнулся Йор. — «Сиятельства» получили, что заслужили. Своей безответственностью, взбалмошностью, эгоизмом. Один обманул и предал брата, который заботился о нем и фактически заменил отца. Вторая нарушила клятвы, данные добровольно. Вот пусть теперь взрослеют и учатся отвечать за свои поступки… там. Сумеют преодолеть трудности? Все у них пойдет хорошо. Нет? Что ж… Я дал им шанс. Оставил ваши воспоминания и убрал влечение друг к другу. Это несложно. И чтобы вы не обвинили меня в том, что я разрушил «великую любовь», скажу сразу — подлинное чувство уничтожить нельзя. Ольесы никогда по-настоящему не любили, они очень быстро охладели бы друг к другу и без моего вмешательства. Только здесь они оказались бы связаны на всю жизнь, вернее, до очень скорой смерти всем мешавшего мужа. А там у них есть возможность начать новую жизнь.