Так почему же, Кей, почему?
Джонатан
Кей Бартольди
«Дикие Пальмы»
Фекамп
5 мая 1998.
Потому что однажды мне разбили сердце, Джонатан…
И я не уверена, что осколки склеились.
Потому что мне сделали больно, так больно, что я едва не умерла…
Потому что я видела, как умирает некто удивительно на меня похожий: моя кровь, мое дыхание, мои легкие, кожа, волосы, зубы и даже улыбка, — а я осталась жить.
Потому что я хочу любить жизнь вопреки всему.
Вопреки всему.
Весеннее солнце бьет мне прямо в ноги, заставляя встать с постели…
Море ласкает меня на рассвете, когда город еще только отряхивается от сна.
Гладкие камни на пляже привыкли к моим шагам.
Волны, отступая, сообщают свой ритм камням.
Соль на моей коже — лучшее лакомство.
И сыры мадам Мари.
И пирожки мсье Ленэ.
И мидии с жареным картофелем в ресторане у Лорана и Жозефы.
И нежное грубоватое сердце Натали.
И белый свет маяка, мой единственный спутник в ночи.
Прочих я гоню прочь.
Вожделею, призываю, обнимаю, заманиваю… и обрубаю все связи.
Одним ударом.
Стремглав.
Прочие существуют до тех пор, пока длится физическое наслаждение, желание кожей почувствовать иную кожу, спрятаться в крепкие мужские объятия, отдаться в обработку, вспашку, просевку.
На этот случай и пригодится трактор…
Или очки, запотевшие от нетерпения, если вдруг захочется нежности.
Впрочем, я ненавижу нежность, страстность, влюбленность, исходящие не от Него…
От того, кто однажды утром ушел на своем корабле.
Я смотрела, как он отплывает, сжимая руку близкого человека, который тоже больше всего на свете любил мужчину, покинувшего нас в ту ночь.
Чего ради? Кого ради?
Ну почему, Джонатан? Почему он уехал?
Я так и не смогла этого понять.
И с тех пор предпочитаю одиночество.
В маленькой комнатке с видом на море. С книгами, с чайками, которые надо мной смеются, с ветром и бурей.
Это самые надежные спутники жизни.
Они ничего не спрашивают, ничего не требуют. Любовь возникает, когда двое начинают делиться сокровенными мыслями, запретными тайнами. Все остальное — не любовь, а простое трение кожи о кожу, мимолетное наслаждение, после которого чувствуешь себя опустошенной, будто в твой дом ворвались грабители.
Оставьте свою тайну при себе, а я приберегу свою.
Вспомните старую женщину и священника из «Чужого дома».
Секреты созданы не для того, чтобы делиться ими с посторонними.
Героиня книги забыла об этом и умерла.
Что я о Вас знаю?
И Вы хотите рассказать мне всю свою жизнь!
Ну уж нет, Джонатан!
Ограничимся беседами на книжные темы.
В мире столько чудесных книг, чтобы сгорать от сострадания, тешиться иллюзиями и испытывать чужую едва тлеющую боль.
В мире столько чудесных книг, позволяющих взлететь высоко-высоко, отринув все вопросы.
Эмили Дикинсон
Такова жизнь.
Кей
Джонатан Шилдс
Отель «Терраса»
Сет
8 мая 1998.
Так говорите же, Кей. Говорите!
Я Вас умоляю, заклинаю, я все сделаю, чтобы заставить Вас заговорить…
Если держать свои тайны под замком, они будут медленно разъедать Вас изнутри, нанесут Вам непоправимый ущерб.
А Вы еще утверждаете, что любите жизнь. Чтобы «пробудиться», Вам просто необходимо избавиться от тяжкого бремени тайн, изгнать этих злых духов…
Если Вы и дальше будете молчать, упрямиться и дичиться, Вы рискуете повторить судьбу героини «Чужого дома»: умереть в одиночестве, всеми покинутой.
Мне кажется, наша встреча не случайна.
Возможно, в моем лице судьба послала Вам незнакомца, рядом с которым Вам легче будет выговориться, освободиться от гнета страшных тайн, которые не дают Вам жить в мире с собой и другими… Разве это нормально — в тридцать два года оказаться в полной изоляции, не видеть ничего, кроме книг и покупателей, которые, в отличие от Вас, живут полноценной человеческой жизнью? Задайте себе этот вопрос и попытайтесь честно на него ответить…
Джонатан
Кей Бартольди
«Дикие Пальмы»
Фекамп
15 мая 1998.
Разумеется, ненормально!
Но что прикажете считать нормой?