Отвратительно. Но стол не моя проблема. – Когда дизайнер объявится, ты ему всё расскажешь. – Теоретически они завтра пришлют дизайнера по интерьерам. И это чертовски хорошо, потому что, если Блестящим Туфлям нужны зеркала на потолке или кровати в форме сердца – это не моё дело.
Я уже наслышан от него о лиловой цветовой гамме. Прикол.
Мой телефон звонит, и это так волнующе, потому что это означает, что я могу сбежать от этого мудака. – Прошу прощения, - громко произношу я, на благо всех, кто находится в пределах слышимости. – Звонит моя невеста. – Бекки просила меня как можно чаще обращаться к Бринн именно так.
И Бринн облегчает мне задачу, потому что именно она и звонит по телефону. Я с нетерпением отхожу от Блестящих Туфель и выхожу наружу, где всё спокойно и красиво. – Привет, красотка, - отвечаю я.
- Привет! – возвращает она, задыхаясь. – Я только сейчас увидела твоё сообщение. Я замешивала тесто.
- А сейчас? – спрашиваю я, понизив голос. Но я слишком поздно понимаю, что «замесить тесто» звучит совсем не сексуально, поэтому я фыркаю и смеюсь, а Бринн посмеивается мне в ухо.
- Даже думать не хочу, - произносит она, хихикая.
Хихиканье – такое потрясающее слово. Или просто я чувствую, что все разочарования этой работы отходят на второй план. Десять секунд на телефоне с Бринн – это то, что нужно.
- У меня сегодня хорошие новости, - говорит она. – Я делаю хлеб с корицей и изюмом, чтобы отпраздновать.
- О, вау. Хлеб с корицей и изюмом очень хорош для тостов. С маслом… - урчит в животе.
- Разве ты не хочешь услышать, что за новость?
- Конечно. Что случилось?
- У меня будет собеседование! – кричит она.
- Поздравляю! Где? – Это хорошие новости. Может быть, я не разрушил её жизнь.
- Это маленький художественный колледж в центре города… я чуть не забыла отправить туда резюме. Это такое маленькое учебное заведение! Но они позвонили мне сегодня утром. – Слова становятся приглушёнными. Она что-то жевала.
- Ты ещё что-то готовишь, помимо хлеба?
- Я же дышу? Конечно же, готовлю. Женщина не может есть только хлеб. Ей также нужны бекон и яйца-пашот.
В животе урчит, хотя я ел всего час назад. – Мне бы очень хотелось присоединиться к тебе.
- Конечно, тебе бы хотелось, - весело отвечает она. – Парень с фермерского рынка вручную закоптил его.
Но это не настоящая причина, по которой я хочу быть там. Я представляю, как стою перед Бринн на её потрёпанной кухне, и эта картина гораздо привлекательнее той, что передо мной. Через неделю я реконструирую это место с блестящей, изысканной кухней для шеф-повара. И мне всё равно.
Чёрт.
- Канал выводит меня из себя, - вздыхаю я в трубку. – Хотел бы я быть с тобой дома.
На линии воцаряется тишина, пока Бринн впитывает крупицу этой правды. Я хочу, чтобы она сказала: Возвращайся домой.
- Что они сделали? – вместо этого спрашивает она.
- Это низкопробный проект, - жалуюсь я. Потому что это так и есть. – Я беспокоюсь, что они пытаются поставить меня в ещё более грязное положение, чем раньше. Как будто, показав, что моя задница изменила мой имидж, они просто будут водить меня, как вышедший из-под контроля шлифовальный станок, пока я не врежусь во что-нибудь.
- Прости, - ласково произносит Бринн.
Ай. – Всё хорошо. Со мной всё будет хорошо. Мне просто нужно вспомнить, почему я занялся этим бизнесом – создавать места для счастливых семей.
- Отличная причина, - заверяет она меня. – Каждый заслуживает хорошего дома.
Теперь мне неловко, и я бормочу что-то о том, как хорошо работать руками. Но прошло много времени с тех пор, как я высказывал свою цель вслух. И мне приходит в голову, что одна из причин, по которой я строю семейные дома почти двадцать лет – это то, что у меня никогда не было собственного дома.
В прошлом году я пытался создать дом для себя, но я пошёл по неправильному пути, и всё провалилось.
Должно быть, построил не для той девушки.
Это прозрение прерывает мой приятель Берт, который машет мне обеими руками. Это, вероятно, означает, что Блестящие Туфли только что нашёл новый способ разрушить проект, и что мне нужно пойти и предпринять меры, чтобы спасти ситуацию.
- Мне пора, - неохотно говорю я Бринн.
- Ты в порядке? – спрашивает она.
- Да, - быстро отвечаю я. Именно так должен говорить мужчина. – Позже поговорим?
- Конечно.
Я люблю тебя. Слова вертятся у меня на кончике языка, и они почти срываются. За исключением того, что мы с Бринн так не разговариваем друг с другом, и никто нас не слушает, так что я даже не могу заявить об этом в качестве рекламы. – Береги себя, - говорю я вместо этого.
Следует пауза, а затем она произносит. – Ты тоже!
Мы заканчиваем разговор, и следующие полчаса я нахожусь в словесной борьбе с каждой мыслью, которые слетают с языка Блестящих Туфель.
Мне нравится создавать места, где должны протекать счастливые семейные жизни. Он же хочет место, где будет происходить великая драма. Эти две цели несовместимы. Чтобы обуздать свою ярость, я перестаю слушать. Вместо этого я просто наблюдаю, как двигаются его губы, время от времени кивая.
Но ясно одно. Мне нужно перестать думать о своей личной жизни и уделять больше времени карьере, прежде чем всё пойдёт прахом. Некоторым людям не суждено жить долго и счастливо, и это так на самом деле.